Чтобы проверить свое предположение, Иван Иванович решил воспользоваться другим прибором — теплопеленгатором, который лишь фиксирует инфракрасные излучения…
В рубке снова раздался телефонный звонок. Радист катера сообщил, что «Мятежный» направился к острову Песчаный. Едва Сечин успел повесить трубку, как старшина, не сводивший глаз с экрана, воскликнул:
— Есть! Новое излучение! Смотрите!
Экран был похож на кусок звездного неба в телескопе. Среди «звезд» вспыхивала и гасла новая святящаяся точка. Она была ярче других, но очень мала, не больше булавочной головки.
— Вижу! Включите электронно-оптический прибор, определите место! — приказал Сечин.
Рядом с первым экраном засветился второй. Оператор несколько раз щелкнул переключателем, и на экране возникли знакомые очертания матросского парка и высокого холма. На самой вершине холма мигал зеленый огонек — точка, тире, тире.
— Открытым текстом дает, подлец, — сквозь зубы выругался старшина. — «Пятый в море». Вот подлец!..
— К причалу! — скомандовал Иван Иванович, поднявшись на мостик. Катер развернулся и пошел к берегу. Волны, набегая сзади, били в корму, будто подгоняли корабль, спешивший в бухту.
На восточной стороне небо побледнело, близился рассвет.
Сечин развернул морскую карту, испещренную мелкими цифрами, показывающими глубину. Стараясь лучше уяснить обстановку, он карандашом пометил место, где был катер. «Мятежный», выйдя из бухты, шел параллельно берегу. Катер находился мористее его. А где-то дальше, в нейтральных водах, держалась таинственная подводная лодка, принимавшая сигналы резидента.
— Скорее! — поторопил майор командира катера.
На пирсе Сечина ожидали капитан Долгоносов и лейтенант Новиков, молодой человек с изрытым оспой лицом. Машина быстро доставила их в парк.
Осторожно пробираясь среди кустов, офицеры пошли по склону холма, миновали фотопавильон, окна которого были наглухо закрыты деревянными ставнями. Двигаясь вдоль столбов электрической линии, Сечин и его спутники поднялись на вершину холма.
Солнце еще не взошло, но сумерки уже поредели. С моря надвигалась, относимая ветром, легкая дымка тумана. Было прохладно.
Вершина холма выглядела уныло. На каменистой почве кустарник не рос, только кое-где торчала побуревшая от солнца трава. Люди редко заходили сюда. Даже вездесущие мальчишки не любили бывать здесь. Когда-то, года через два после войны, на этом месте подорвались на фашистской мине двое детей. Саперы тщательно обследовали холм, уничтожили еще несколько мин. Но с тех пор желающих погулять здесь находилось мало.
