К красноватому граниту была прикреплена чугунная доска:
«Вечная слава героям, павшим в боях
за честь и победу нашей Родины!
Память о вас, вернувших Родине
Курильские острова,
переживет века.
Август 1945 г.»
— А вы говорите «уехать»! — с неожиданной горячностью сказал Баулин. — Как это можно! Здесь же первая пядь нашей земли…
С высоты утеса открывался вид на океанский простор, на соседние острова. Среди туч неуверенно проглянуло солнце. Далекий, далекий путь предстоит пройти ему над морями, над полями и лесами России.
— «Над моей отчизной солнце не заходит, до чего отчизна велика», — продекламировал Баулин, будто угадав мои мысли.
А Маринка легко, словно горная козочка, взобралась на большой замшелый камень и замахала ручонками. Она махала «Дальстрою», похожему на черного жука, медленно ползущего по бескрайней, серо-свинцовой плите.
— Да разве увидит тебя так далеко дядя Алеша? Ты, как царевна на горошине, — пошутил я.
— Увидит! — убежденно сказала Маринка. — Дядя Алеша говорил, что попросит у штурмана бинокль.
Чем же внешне грубоватый старшина 1-й статьи пробудил в девочке такую горячую любовь? Правда, я видел его мельком, не перекинулся с ним и парой слов, и первое впечатление могло быть обманчивым. Снова вспомнилось: «Не забудьте расспросить Баулина о Кирьянове…»
Я решил при случае завести с капитаном 3 ранга этот разговор, но вечером он сам заговорил о Кирьянове.
Стрелки висящих на стене корабельных часов подходили к полуночи. Маринка давно уже спала. Мы напились чаю с привезенным мной лимоном, и Баулин достал из книжного шкафа фотоальбом.
— Поглядите, есть любопытные снимки. Альбом и впрямь оказался интересным: рассматривая его, я как бы заново проделывал путь вдоль Курильской гряды, с юга на север.
Один за другим возникали острова с крутыми берегами самых причудливых, непривычных очертаний. Гранитные колонны и арки и пещеры фантастических форм — следы разрушительных прибоев и ураганов. Непроходимые заросли бамбука, рощи клена и тиса на южных островах, затем цепляющиеся в расселинах кедры-стланцы и низкорослые кустарники, наконец, просто голые скалы, как на острове Н. Огромные «птичьи базары», лежбища котика и тюленя. Фонтаны, выбрасываемые стадом китов, и ворота, сооруженные из ребер кита. Лов сельди гигантскими ставными сетями, новые рыбные и консервные заводы и новые добротные поселки недавних переселенцев с материка…
Особенно заинтересовали меня снимки извержения вулкана: на одном из них — поток расплавленной лавы, на другом — колоссальный «гриб» из дыма и пара над кратером.
