— Что ты сказала? — переспросил он.
— А что я сказала? — насупилась Инга, не понимавшая, отчего Питер так разволновался.
— Ты сказала, — терпеливо повторил Питер, — что у тебя всегда выпадал тот жребий, который был нужен тебе.
— Ну да. А как иначе? Если мне хотелось компота… Правда, я не люблю компот, больше яблочный сок… Папа с мамой все время удивлялись: почему нашей Инге выпадает одно и то же? Как-то даже заменили мне монету, решили, что она плохо сбалансирована.
— Господи, — пробормотал Питер. — Я думал, ты… А ты совсем…
— Что? — не поняла Инга.
— Нет, ничего. Ты можешь показать, как это у тебя получается?
— А зачем? — нахмурилась девушка.
— Так можешь или нет? Вот погляди — тропинка раздваивается. Можно пойти по левой, а можно по правой.
— Я заметила, — с иронией отозвалась Инга. — И думала, что решишь ты.
— Вот давай и брось свой жетон, — предложил Питер. — Орел — пойдем по левой, решка — по правой.
— Ну?
— Не «ну», — сказал Питер, — а выпасть должна решка, потому что идти нам по правой тропинке.
— Почему? — спросила Инга. — Я бы пошла по левой, там больше тени, и она не такая крутая.
— Замечательное рассуждение! — восхитился Питер. — Левая тропинка сворачивает в лес и — посмотри! — теряется между деревьями. Скорее всего, она так и плутает по лесу, тогда как правая круче, но ведет вниз, в Долину, и видно ее далеко, деревья не загораживают. Под солнцем, конечно, жарковато, но зато выйдем куда надо.
— Да, — с сожалением произнесла девушка, — видишь, какая я глупая, не подумала…
— Вовсе ты не глупая, — сказал Питер, — просто тебе хотелось, как удобнее и легче.
— А надо, как правильнее, даже если это тяжелее, — подхватила Инга. — Пойдем по правой.
— Только если это покажет жребий, — твердо сказал Питер. — Кидай монетку.
— Ты серьезно?
— Да. Я хочу увидеть, как у тебя получается.
Инга пошарила в наружном кармашке кофточки, достала зеленый кружочек, на одной стороне которого был простой орнамент из трех цветков, а на противоположной выбито имя владелицы. Питер подержал монету в руке, подкинул на ладони, вроде бы все было нормально, центр хорошо сбалансирован, да и не могло быть иначе: от монеты порой зависела жизнь человека, нельзя допустить, чтобы чаша судьбы все время склонялась на одну сторону.
— Нормальная монетка, — сказал Питер. — Бросай.
Инге не нравилось то, чего от нее хотел Питер. Она не понимала, зачем ему нужно было устраивать представление, когда они оба — возможно, единственные на всем белом свете — знали, что это глупо?
