— Да. А ты Петр Варламов.
— Правильно.
И только теперь Питер понял, почему лицо этого человека и его одежда показались ему знакомыми.
— Я? — изумился он.
— Я, — кивнул Питер. — Согласись, когда разговариваешь с собой, логично видеть собеседника.
— Ты… — протянул Питер, — из моего будущего?
— Не нужно выдумывать сущностей сверх необходимого. Я — это ты, какой ты есть сейчас.
— Ты… отсюда? И знаешь больше меня!
— Нет, — решительно возразил Питер, — но если мы сядем и поговорим, то скоро будем знать гораздо больше, чем знали.
— Не отпускай мою руку, — прошептала Инга на ухо Питеру.
— Только не долго, — посоветовал Фасси, усаживаясь у ног Питера, — я терпеть не могу долгих разговоров.
Питер опустился на землю, вытянув ноги, и взглядом предложил
Питеру сесть рядом. Тот так и сделал, Инга села тоже, почему-то оказавшись на одинаковом расстоянии от обоих Питеров.
— Это твой выбор? — спросил ее Питер. — Надеюсь, тебе не придется подкидывать монетку, чтобы решить, с кем ты?
— Не нужно так, — поморщился Питер. — Выбрать Инга сумеет. Рассказывай.
— Тебе? — нахмурился Питер. — Ты знаешь все, что известно мне.
— Да, — согласился Питер. — Твое знание во мне есть. Но нет твоей памяти.
— А это важно? Питер промолчал.
— Сверхновая, — пояснил Питер, — не имела к тому, что с нами произошло, никакого отношения!
Он ждал реакции, но Питер сидел молча, лишь взгляд его изображал заинтересованность. Смотрел он, впрочем, не на Питера, а на Ингу, и заинтересованность его, похоже, была совсем иного свойства. Питеру очень не понравился этот взгляд, хотя он и понимал, что сам смотрел на девушку точно так же.
— Что значит — никакого отношения? — спросила Инга.
— Никакого, — повторил Питер. — Я понял это совсем недавно. На пути мне. попалась маленькая деревня в предгорьях Урала, там жили всего три семьи, а может, четыре, в деревне было четыре дома, но один то ли стоял пустой, то ли те, кто в нем жил, куда-то ушли, я их не видел. Михаил Иванович Баратов не рассказал мне историю своей деревни, монетка не велела ему, но на стенах в его доме я увидел старые фотографии, настоящие звуковые фотографии, на одной был сам хозяин, а на другой он же рядом с каким-то стариком, и старик говорил такие слова: «Знаешь, я так и не смог решиться, а звезда еще не воссияла, и потому я желаю тебе…» Что-то, наверное, сломалось в рамке за столько лет, щелчок, фотография возвращалась к началу, и старик опять говорил, обращаясь к молодому Баратову…
