Готовый к повиновению воле Синьоры, он взял за руку Фьордьяну, которой был слегка увлечён, и другие так же поступили со своими избранницами. По окончании танца молодые люди с девицами, поглощённые любовными разговорами, неторопливо направились в комнату, где были приготовлены сласти и изысканные вина. И дамы, и мужчины, оживившись, принялись обмениваться шутками и остротами, а когда эта захватившая всех остроумная беседа закончилась, откланялись благородной Синьоре и с её любезного разрешения разошлись. Наступил следующий вечер, и все снова сошлись в почтенном собрании, и после того как, по обыкновению, исполнили несколько танцев, Синьора подала знак прелестной Лауретте, чтобы она начала петь и рассказывать сказки. И та, не ожидая словесного приказания, встала со своего места и, отвесив должный поклон Синьоре и всем окружающим, поднялась на небольшое возвышение, где стояло прекрасное обитое шёлковой тканью кресло. Затем она призвала к себе своих назначенных жребием четырёх подруг, и они впятером ангельскими голосами пропели во славу Синьоры такое:
Тебя возносят к небу, госпожа,
Благие и достойные деянья
И всё твоё святое обаянье.
Склоняюсь я пред царственностью этой,
Превосходящей гордость всех царей,
Пред красотой, которой нет светлей,
И всё во мне таким огнём согрето,
Что, нежной прелести твоей служа,
Из всех людей тебе одной по праву
Как должное могу воздать я славу.
После того как пять девиц замолчали, показав тем самым, что их песня блистательно ими закончена, прозвучали музыкальные инструменты, и очаровательная Лауретта, которой жребий отвел в эту ночь первое место, не ожидая нового повеленья Синьоры, начала свою сказку так.
Сказка I
Салардо, сын Райнальдо Скалья, покидает Геную и отправляется в Монферрато {15}, где поступает наперекор трём завещанным ему отцом наставлениям; осуждённый насмерть, он избегает её и возвращается на родину
Делая что-нибудь или собираясь что-нибудь сделать, человек должен хорошенько обдумать, по силам ли ему осуществление его замысла. Вот почему, поскольку нам надлежит открыть наши приятные и занимательные беседы, сознаюсь, что мне было бы больше по сердцу, если бы не я, а какая-нибудь другая девица положила начало повествованиям. Ведь я считаю себя неподходящей для столь трудного дела, ибо, будучи совершенно неопытна, в отличие от наших милых подруг, в искусстве изукрашенной и изысканной речи, отчетливо вижу, что начисто лишена того красноречия, которое требуется в подобных беседах. Но раз вам так угодно, и мне выпал жребий рассказывать первой и к тому же не желая своим молчанием доставлять этому любезному обществу неудовольствие, я всё же положу слабое начало нашим повествованиям, сделав это в меру моих ничтожных сил, как мне будет даровано божественной милостью, и оставим моим подругам, чья очередь наступит позднее, широкое и обширное поле для уверенного изложения своих сказок слогом намного изящнее, нежели тот, образчик которого вы сейчас от меня услышите.
