Мэри сделала шаг в его сторону. Листья на деревьях затрепетали сильнее.
«Или мне почудилось? — подумала девушка. — Разыгралось воображение?»
Джереми очищал новый участок земли от кустов уже три дня. Мэри все время видела его здесь после полудня. Она приносила парню воды из колодца, и тогда он делал перерыв в своих тяжких упражнениях. Они вдвоем садились на поваленное дерево и болтали.
Джереми был таким приятным и умным собеседником и все понимал. Девушка чувствовала, что сильно сближается с ним. Кажется, даже влюбилась в него. Чувства касались ее нежно, словно любимое шерстяное платье.
Так уютно. Уверенно. Тепло.
— Мне кажется, будто я знала тебя всю жизнь, — сказала девушка после того, как Джереми осушил кружку холодной воды. Глазами она следила за черной с золотом бабочкой, порхавшей вблизи деревьев.
Парень сидел рядом на гладком стволе дерева и ковырял носком ботинка в земле.
— А я каждый день волнуюсь — вдруг ты не придешь? — промолвил он мягко.
— Вот она я, — ответила Мэри, улыбаясь.
— Но если твой отец пронюхает… — начал Джереми, глядя ей в глаза, как будто с вызовом. Прядь светлых волос налипла ему на лоб.
— Мой отец ничего не докажет, — возразила девушка, однако улыбка ее поблекла. — Но вообще-то ты бедный работник без гроша в кармане. А я…
— Ты? Ты царских кровей, — пошутил Джереми не совсем весело. — Королева Анна.
Парень поднялся на ноги и согнулся в дурашливом поклоне.
— Пожалуйста, перестань, — Мэри хохотнула. — Сейчас не время…
— Время, — пробормотал Джереми, бросая взгляд на заросли ежевики и каменистую почву. — Самое время мне браться за работу. Твой отец велел очистить это поле до конца недели.
— Вообще-то мой отец — не самый главный в семье, — заметила Мэри, погруженная в свои мысли. — Мой дядя Бенджамин может заставить отца делать все, что угодно…
— А как, кстати, здоровье твоего дяди? — прервал ее Джереми с заботой в голосе.
— Плоховато, — ответила Мэри, вздыхая. — Теперь у него с левой рукой случилось то же, что и с ногой.
— Ты хочешь сказать…
— Дядя не может двигать левой рукой. И не чувствует ее. Говорит, что она совсем онемела. Кажется, у него вообще вся левая сторона отнимется.
— А как у него с настроением? — спросил Джереми.
— Кто его разберет, — отозвалась Мэри задумчиво. — Он и всегда-то был тяжелым человеком. Дядя не из тех людей, что покоряются болезни или апатии. Но несмотря на силу духа, он беспомощен, как младенец.
— Ему повезло с сиделкой, — заметил Джереми, и глаза его сверкнули.
