Когда он поднял глаза, Мэттью разглядывал сковороду с длинной ручкой, висевшую над очагом.
— Чудесная сковорода, — сказал он, снимая ее и вертя в руках. — Это медь?
— Чистейшая медь, — ответил Уильям. — Ее выковал мой отец.
— Я возьму ее, как часть оплаты, — объявил Мэттью, продолжая разглядывать сковороду. — Пока ты не найдешь все сто фунтов.
— Бери, — махнул рукой Уильям. — Забирай все, что у меня есть, Мэттью. Только спаси мою семью.
Мэттью опустил сковороду и оглядел крошечную комнату.
— Кстати, о семье, — спросил он. — А где малыш Джордж?
— Его взяла соседка, Мэри Хэлси, — ответил несчастный Уильям. — Ему нужна нянька. Да и у меня нет сил его сейчас видеть. Когда я буду смотреть на его невинное личико, я не смогу не вспоминать о том, что он вырастет, так и не увидев ни мать, ни сестру.
Бедняк издал протяжный стон. На глазах выступили слезы.
— Я соберу для тебя плату, Мэттью, — произнес он дрожащим голосом. — Но ты поговоришь с Бенджамином сегодня?
Мэттью согласно кивнул.
— Твою семью освободят завтра на закате. И твое измученное сердце может успокоиться.
Голова Уильяма все еще дергалась. Он направился и дальний угол комнаты, где хранились все его сбережения. Приподнял половицу и достал тяжелый мешочек с таким чувством, словно вытаскивал сердце у себя из груди.
Но ведь Марта уже завтра будет дома!
Сюзанна тоже вернется!
И все они снова заживут счастливо! Как же сильна будет их общая радость!
Уильям вернулся на середину комнаты, развязал мешочек и высыпал его содержимое на стол. Мэттью тоже приблизился к столу с медной сковородой в руке и уставился на деньги из-за плеча Уильяма.
— Восемьдесят фунтов, — сказал тот наконец, показывая гостю кучку монет. — У меня останутся лишь два медяка. И все-таки я стану богатым!
— Станешь, станешь, — согласился Мэттью с абсолютно бесстрастным лицом. Он наклонился, чтобы собрать монеты, и тут внимание Уильяма привлекла цепочка, висевшая у гостя на шее.
Она настолько поразила бедняка, что он не смог удержаться от вопроса.
— Какой у тебя любопытный амулет, Мэттью, — заметил он.
Мэттью остановился и потрогал свой амулет, как будто видел его впервые.
Серебряный кружок был усеян голубыми камнями, закрепленными между тремя когтями. Мэттью повернул его обратной стороной. Там оказалась выгравирована латинская надпись.
Уильям с трудом прочел слова: «Dominatio per malum».
— Ни слова не пойму, — сказал он. — Что означает эта фраза?
Мэттью заправил медальон за ворот камзола.
