Однако все это — факторы количественные. Важнее иные, чем в 1945 г., качественные характеристики нашего общества и мировой обстановки.
Во-первых, в 1945 г. советский народ вышел из войны как победитель, с душевным подъемом, с жаждой работать, строить, учиться и рождать детей. Сейчас наш народ похож на тяжелобольного, который проходит фазу кризиса. Симптомы болезни назревали давно, и сама легкость демонтажа страны говорит об истощении защитных духовных сил народного организма. Страдания, которые несла большая часть населения в ходе реформы, в целом не вызвали ни подъема, ни желания защищаться — ответом явилось тихое умирание и снижение рождаемости.
Все вирусы, которые таились в дремлющем состоянии в организме народа, в 80-е годы активизировались и не нашли отпора. Прибегая к метафоре, можно сказать, что русский народ страшно переутомился невероятными перегрузками ХХ века и «впал в забытье», в состояние обморока. В таком состоянии пойти на героический мобилизационный проект, требующий большого напряжения физических и душевных сил, очень трудно — даже если альтернативой является гибель.
Во-вторых, из войны в 1945 г. советский народ вышел единым. Та его часть, которая в душе отвергала общинный тип жизни (будущие «новые русские»), была увлечена общим подъемом и надолго утратила активный потенциал инакомыслия — он возродился и организовался в систему только в 60-е годы. Восстановительный проект после войны не встречал сознательного и организованного сопротивления в обществе.
Сегодня общество расколото, и как раз в выборе типа восстановительного проекта мнения столкнутся. Та часть, которая получила собственность через приватизацию (около 7-10 % населения), будет против проекта «Назад — к плану».
Тот факт, что активных, готовых к сопротивлению противников реставрации плановой системы — небольшое меньшинство, не должен создавать иллюзии их слабости. Численность группы — параметр не слишком существенный. К тому же имеется много стихийных противников рынка, которые, тем не менее, не желают возвращения «плана» — вообще не желают организованных усилий по восстановлению хозяйства. Это деморализованные люди, они наслаждаются хаосом и бездельем. Даже не имея на настоящем рынке никакой перспективы, они уже боятся труда и дисциплины, тешат себя иллюзией «предпринимательства». На аскетизм народа-победителя рассчитывать сегодня нельзя.
Наконец, сегодня отсутствует сила, которая раньше соединяла все элементы сложной социальной системы нерыночного хозяйства, примиряла противоречивые интересы разных профессиональных и этнических групп, разрешала или подавляла конфликты — «тотальная» партия типа КПСС. Создать в обозримом будущем нечто подобное без катастрофы невозможно. Координация усилий множества групп, даже не находящихся в конфликте, но имеющих разные «мягкие» идеологии — задача трудная, решается с большими затратами времени и средств.
