Здесь мы выдвигаем следующий тезис: большие социо-технические системы советского типа, имеющие коммунальный характер, также могут сосуществовать с укладами рыночной экономики, основанными на частной собственности. Только в этом случае такая экономика и государство могут приобрести социальный характер.
Этот тезис не слишком очевиден, но имеет серьезные основания. Советское хозяйство в важных отношениях исходило из тех принципов хозяйствования, которые были за много веков отобраны населением России из многих вариантов как наиболее пригодные в наших реальных природных и ресурсных условиях.
Советское хозяйство строилось (опять же, во многих отношениях) не по типу рынка, а по типу семьи — не на основе купли-продажи ресурсов, а на основе их сложения. Это позволяло вовлекать в хозяйство «бросовые» и «дремлющие» ресурсы, давало большую экономию на трансакциях и порождало хозяйственную мотивацию иного, нежели на рынке, типа.
Из устройства хозяйства как семьи вытекал и принцип — производить не для прибыли, а для потребления, и жить по средствам. В таком хозяйстве выгодно сращивание производства и быта (как в колхозе или на заводе с его «социальными службами»). Это переплетение, идущее от навыка общинной жизни, дает очень большую экономию. Отопление бросовым теплом ТЭЦ — один из примеров.
Благодаря этим особенностям хозяйства в тридцатые годы за десять лет Россия (СССР) провела индустриализацию и обеспечила ведение войны современной техникой, средствами существования — население, и даже ресурсами развития. С 1945 г. за десять лет СССР восстановил довоенный уровень населения и производства, стал второй ядерной и первой космической державой. Все это были задачи далеко не тривиальные.
Базовые материальные потребности населения удовлетворялись в СССР гораздо лучше, чем этого можно было бы достигнуть при том же уровне развития, но в условиях рыночной экономики.
В советском хозяйстве были спроектированы и построены большие технико-социальные системы жизнеустройства России, которые позволили ей вырваться из исторической ловушки периферийного капитализма начала ХХ века, стать индустриальной и научной державой и в исторически короткий срок подтянуть тип быта всего населения к уровню развитых стран. Мы не понимали масштабов и сложности этой задачи, потому что жили «внутри нее».
Сегодня, через 19 лет реформ, становится все очевиднее, что иных больших систем, которые заменили бы советские, построить в России уже не удастся. Место занято, и средств на это не будет! Можно расчленить РАО ЕЭС или даже уничтожить ее, но построить иную, более эффективную энергетику («западного» типа), уже не выйдет. Истощили советскую систему здравоохранения — а новой так и не возникло.
