Все зависит от людей, а люди для меня это, в первую очередь, источники информации. Когда тот или иной человек перестает выдавать информацию — он становится абсолютно неинтересен, за общение с ним я не дам и цента. Некоторые люди по роду своей деятельности, или по складу ума, постоянно, непрерывно предоставляют, или способны предоставить новую информацию. Или точку зрения, или отклик, который я еще не ожидал. И это хорошо. Некоторые — неспособны. И это плохо.
В какой-то из вечеров мне была назначена встреча с одним важным и богатым источником информации — с Брэдом Ольсеном. Знал я его давно и временами встречался по работе. Еще раньше, при какой-то нашей встрече, он попросил называть его на «ты», только по имени и обходиться без формальностей. Занимался он тем, что продавал и покупал самую разную информацию, а по жизни был сибаритом, конформистом и старым педофилом. Каким-то непонятным образом ему удавалось избегать столкновения с властями, и никто пока не привлек его к суду. Человек он был, что называется непростой, и беседа, как я думал, предстояла очень трудная. Все осложнялось еще и тем, что этот тип был мне глубоко антипатичен. Возможно, на такое отношение повлиял его образ жизни, или его бизнес, или характер личности… может быть — что все в комплексе. Но факт остается фактом — я терпеть его не мог, и при общении с ним с трудом подавлял в себе это вредное для работы чувство. Однако Брэд, казалось, ничего не замечал, и относился ко мне всегда спокойно. По идее он должен был пригласить меня к себе в офис. Но вот нет — договорились встретиться у него на квартире. «Люблю, — говорит, — неформальное и свободное общение. Официоза в бизнесе мне и так хватает».
Где-то в половине одиннадцатого вечера я вошел в подъезд высокого нового дома на Дорожной улице. Лорен осталась в машине, и я отправился туда один. Записавшись у охранника, похожего на генерала какой-нибудь мелкой страны с кровавым диктаторским режимом, я был пропущен через детектор и впущен в вестибюль. Уже здесь, в вестибюле, обстановка бессмысленной варварской роскоши породила во мне малоприятные ощущения скованности и неловкости. Скрытые в карнизах германиевые лампы мягко освещали большой холл. Потолок расписан явно вручную. Интересно — нафига нужен такой фриз в вестибюле жилого дома? Сплошная зеркальная стена еще больше усиливала эффект пространства, а под ней, в узком резном мраморном желобе, росли причудливой формы декоративные растения-мутанты. Но после городской духоты прохладная свежесть кондиционированного воздуха казалась необходимой. Камеры наблюдения никто не скрывал — повсюду торчали их объективы. Я мельком взглянул в зеркало, и только тогда понял, что это никакое не зеркало, а видеоэкран во всю стену, отображающий происходящее в вестибюле. Дикость какая! Я пригладил волосы и, еще раз сверившись с адресом в записной книжке, пошел к лифтам.
