Он наклонился, чтобы схватить руку Эмманюэля и самолично оттащить за решетку. А схватив, вдруг застыл.
— Призрак… — сказал он задушенным голосом, — Призрак!
Он попятился, по-прежнему недоверчиво глядя на Эмманюэля.
— Чего вы хотите? — спросил он через какое-то время. — Вы уже два раза появлялись на телевидении, сея в этой стране беспорядок. Явились, чтобы разорить ее? Тогда нам нужен кто-то умеющий изгонять нечистую силу!
— Ваши души уже разорены, — возразил Эмманюэль, — Их-то я и пришел спасти.
— Не вижу, как вы можете спасти души, создавая безработицу, — сухо возразил Дюфор-Жолли. — Впрочем, мы не знаем, кто вы на самом деле, раз вы совсем бесплотный.
У бригадира и полицейских аж дух перехватило при этих словах. Сопровождавшие министра начальник его канцелярии и секретарь невольно восхитились твердостью своего начальника.
— Позовите священника, — приказал он своему секретарю. — Все равно какого. Хотя нет, вызовите сюда кардинала-архиепископа монсеньора Менье.
Эмманюэль наблюдал сцену с самым безмятежным видом. Секретарь вышел, чтобы позвонить.
— Разумеется, вы можете уйти, если не хотите встречаться со священником нашей церкви, — заявил Дюфор-Жолли.
Он явно принимал Эмманюэля за призрак какой-то иной, таинственной религии.
— Несчастный человек! — вздохнул Эмманюэль.
Бригадир возопил:
— Как же я после всего этого смогу ходить к мессе?
Министр смерил его взглядом. Благочестие какого-то бригадира полиции не входило в его должностные функции.
Было около полудня, когда кардинал-архиепископ Менье прибыл в комиссариат на улице Трюффо, двери которого были заперты уже целый час. Объявление, вывешенное на них, просило публику обращаться в комиссариат на улице Гурго; туда же отсюда были переведены и правонарушители, и часть личного состава.
Машину прелата задержала манифестация девиц, размахивающих транспарантами со словами: «Мария Магдалина тоже была шлюхой», что повергло иерарха церкви в глухое раздражение.
Министр Дюфор-Жолли тоже был в скверном расположении духа: впервые на своей памяти он имел дело с иностранцем, которого нельзя было выслать.
Отозвав министра в сторонку, префект попытался убедить его не раздражать незваного гостя, которого и без того трудно держать в руках, а переложить ответственность за переговоры на кардинала-архиепископа.
Премьер-министр был уже наверняка извещен о невероятной встрече в комиссариате Семнадцатого округа.
Кардинал-архиепископ Менье сдержанно приветствовал обоих представителей Республики и направился к Эмманюэлю, который по-прежнему сидел на скамье. Он вытянул бледную шею, и его темные глаза пристально вгляделись в колоритное небритое лицо человека, объявившего себя Иисусом. Осенил себя крестным знамением, наблюдая за его реакцией.
