Вот уж обрадовалась, наверное, плутовка, что мы ушли, а ничего не взяли. И не сделала для себя соответствующих выводов. А зря…
* * *
Подъезды к домам внутри Лидиного квартала, хоть и заасфальтированы, однако очень узкие. Двум грузовикам, если повстречаются, разъехаться очень трудно. Ходить по таким шоссе (тротуаров вдоль них вовсе нет) просто опасно. Легковые машины разных марок так и снуют взад-вперед.
Вот ползем мы с мамой (такси поймать на сей раз не удалось), пробираемся потихоньку, занимая вдвоем чуть ли не всю ширину дороги. Вдруг "Волга" навстречу. Мама испугалась, дрожит вся, как маленькая девочка, и, стараясь спрятаться, поворачивается к автомобилю спиной, выставляя попу. Я пытаюсь ее выпрямить, повернуть лицом к машине (так ведь безопаснее), отодвинуть к бордюру. А она в ужасе сопротивляется и кричит на меня на весь двор. Наконец машина проскочила мимо. Тут я заметила, что чулки у мамы спустились, свисают на валенки (она же не носит пояса, а резинки спали), и колени под ее кашемировым платьем голые, красные, холодные. Я стала подтягивать ее чулки и ругаться (точно она была моим ребенком), что она так легко оделась. А мама — бранить меня за то, что я будто бы чуть с ног ее не сбила. Настоящий базар устроили, не доходя несколько шагов до дома Юдиных.
В этот момент к нам подошла еще одна старушка и принялась вместе со мной приводить в порядок одежду моей мамы. То была баба Стюра, которая шла к сыну в гости.
Лидину свекровь, как уже было сказано выше, мама не любила. Осуждала за то, что на своем участке, который был раза в два больше нашего и находился рядом с домом, не вырастила она, пока жила на поселке, никаких фруктовых деревьев и ягод не разводила. Занималась только овощами, закуску к выпивке заготавливала на весь год.
— Лодыри они несусветные, — всякий раз повторяла мама, когда речь заходила о родителях Родиона. Но мнение свое о них им в глаза никогда не высказывала. Ругаться — не ее амплуа. Она умеет сдерживаться. Встречает бабу Стюру всегда приветливо. Та платит ей тем же. Комплименты, как умеют, говорят друг другу две старушки. Обнимаются, целуются. Дипломатки настоящие…
Недовольна мама была также тем, что ее сватья в последнее время стала совать свой длинный нос в наши, Русановых, дела. Как придет, начинает наставления давать. Маме — что пора уже "отписать" земельный участок тем, с кем живет. Мне — что пора уже остепениться. Не молодушка, мол, в самолете над землей все время кружиться, деньги по воздуху развеивать. Можно ведь там, где живешь, сад купить. Дешевле выйдет.
