— Ладно, — сказала она безрадостным тоном человека, смирившегося с неизбежным, — пойдем в гости. И подарю я внучке, так уж и быть, пуховый платок, — она его достала из трехстворчатого гардероба и показала мне, раскинув на спинке диван-кровати. Это была та самая шаль, которой мы чуть не лишились во время переезда, совсем новая, неношеная, но уже распушившаяся и очень красивая. Оренбургский пуховый платок…
— Это будет чудесное подношение! — заверила я маму. А спохватившись, добавила:? Но ведь нужно второе. Мы же вдвоем явимся к Галине.
Но лишь только я это произнесла, мама опять рассердилась и выложила сгоряча то, что не собиралась говорить:
— Эта бесстыдница, Галька, так и заявила: "Если Юлька тоже мечтает на свадьбе погулять, пусть гонит еще один презент". — И мама со всеми подробностями пересказала состоявшийся между нею и старшей дочерью разговор: "Я у нее пытаю, на какие, мол, шиши она, ты то есть, эти самые "брезенты" должна покупать? Пенсия у нее всего на двадцатку моей побольше. И летела она сюда не бесплатно. И назад тоже надо будет лететь. А мерзавка эта свое доказывает: никто, дескать, любимицу твою сюда не звал".
Обидно мне было, признаюсь, услышать эти слова. Ведь именно Галина, задумав с моею помощью выманить у мамы ее земельный участок, заставила меня прилететь в Летний, лишний раз потратившись на самолет в такое время, когда в саду делать нечего и жить там нельзя. Маме ничего этого говорить я не стала, чтобы ее не расстроить. Ответила вот что:
— Галина, правда, не звала меня. Но Аля ведь приглашала. Однако, ничего не поделаешь. Придется, видно, мне смириться с отказом.
А мама, уловив в голосе моем нотки возмущения и негодования на Галину, сама на нее негодуя, принялась меня утешать:
— Не горюй! Выкрутимся как-нибудь. Раздобудем "савинир" для Али. И вместе пойдем на гулянку…
Тут в комнату, где мы сидели с мамой, заглянула Лида и, проворчав что-то себе под нос, дала понять, что время, отведенное Родькой нам на свидание, истекло. И я, попрощавшись с родительницей, ушла.
На другой день, порывшись в ящиках ее шкафов, нашли мы с мамой то, что искали? завернутый в пожелтевшую от времени газету комплект постельного белья: пододеяльник, простыню и наволочку, вещи в то время сверхдефицитные.
— Ну вот, — удовлетворенно улыбнулась старушка, — теперь все будет в порядке.
Когда я собралась уходить, проводив меня до порога, она осведомилась, понизив голос:
— А сберкнижки-то мои, что у Гальки-злодейки лежат, будем смотреть?
