— По-моему, нет.
— Вот здорово, то утверждали, что на каждом шагу — место подвигу, а теперь вообще нет.
Мельников, высокий, солидный, стоит, переминаясь с ноги на ногу.
— А период культа личности? — подсказываю я.
С этими моими словами в классную комнату сразу как будто ворвался вихрь. Закричали все. Голоса Мельникова уже не слышно. А он, кажется, тоже что-то говорит.
— Тише! Товарищи! По одному! Я так ничего не пойму! Отвечайте, Мельников!
— А разве сейчас нет культа? Сталин еще ладно…
— А почему его разоблачили лишь тогда, когда его не стало?
— Почему у нас только тогда больших руководителей критикуют, когда они уже не слышат критику?
— Ой ты, сразу б посадили!
— Да тише вы! Говорит тот, кто стоит. Мельников, я вас слушаю.
— Я думаю, что нельзя было бы тогда подвиг совершить: посадили бы… — юноша беспомощно развел руками.
— Вот так так! А подвиг разве совершается без риска для героя? Герои не жалеют своей жизни…
— Значит, не нашлось героя…
— Почему, находились, вероятно, но мы не слышали о них…
— Скажите, а Хрущев совершает подвиг? Это герой?
Все засмеялись. Я улыбнулась:
— А вы как думаете?
— Мы слышим, что взрослые все его ругают. Смеются над ним.
— Смеются…За углами смеются. А на митингах голосуют "за"…
— Попробуй скажи против — снимут с работы.
— Значит, мало героев.
Прозвенел звонок. Быть может, впервые он был так не кстати. Ученики, все сразу кинулись к кафедре, сдавили меня со всех сторон, каждый со своим вопросом. Даже те недисциплинированные мальчишки, с которыми я раньше ссорилась, были тут же. Спрашивали, есть ли у нас свобода слова, возмущались тем, во что превратились выборы в Советы. Опускают люди бюллетени в ящики и не знают, за кого голосуют.
Мне было немного странно: на все свои вопросы они обязательно хотят от меня получить ответ, несмотря на то, что и сами рассуждают верно. Значит, они проверяют правильность свих суждений по моим. Значит, мое мнение стало для них авторитетным. Я все же победила верноподданную Платову в борьбе за их души.
Знала бы Татьяна Павловна, какое без нее провела я комсомольское собрание в 10-м классе и как оно прошло, она бы тоже, наверное, негодовала, как когда-то Мария Николаевна и Клавдия Ананьевна оттого, что я нарушаю всякие методики ведения урока…
Нарушила я, многое нарушила. Зато никому не было скучно, ни десятиклассникам, ни мне.
Правда, мне казалось, что я разговаривала на уроке не с ребятами, а с их родителями…Пока их жизненный опыт так мал. Но, может быть, теперь они будут более наблюдательны…
