Когда парашютисты уезжали из США, им говорили, что Англия представляет собой фронтовую полосу. Многие из них, перелетев через Атлантический океан, прибыли в лагеря ночью и утром были поражены тем, что увидели: пологие зеленые холмы, старинные гостиницы и церкви, деревни с крытыми соломой домами. Они не заметили никаких признаков войны; все дышало миром и спокойствием.
Казалось, ничто не могло изменить такую жизнь английских деревень. Все эти годы, со времени Дюнкерка, оставшиеся в деревнях люди упорно трудились, больше чем когда-либо стараясь выжать из земли все, что она могла дать. Свободное время они проводили в отрядах местной обороны, гражданской противовоздушной обороны, отрядах первой помощи или на пожарных вышках. Когда прибыли американцы, местные жители с интересом следили за ними, но без особого удивления. Массовые выброски парашютистов на соседние парки и фермы стали для них обыденным зрелищем.
Вечером 5 июня, когда Эйзенхауэр прибыл на аэродром, бар, находящийся в двух милях от аэродрома, был пустым. Кроме нескольких кадровых военнослужащих из местного гарнизона, сидящих за кружками пива, в нем больше никого не было. Бутылочное пиво и виски, которые обычно расходились к 9 часам, оставались нетронутыми на полках. Хозяин и немногие посетители бара гадали, куда делись американцы. Все соглашались, что без их шума и толкотни теперь как-то скучно.
Наступило время закрывать бар. Хозяин вымыл стаканы, запер дверь и вышел во двор. Как раз в это время аэродром ожил. Над вязами парка, в котором теперь остался пустой и безмолвный лагерь американских войск, по два, по десять, по двадцать поднимались самолеты, делали круги, выстраивались и уходили, а с севера подходили сотни новых машин. Стоя возле бара, хозяин испытывал благоговейный трепет.
Нарастающий гул самолетов разбудил весь Лондон. В столице находилось много штабных офицеров, которые знали о готовящемся вторжении. Простые же лондонцы гораздо меньше, чем жители деревень, были осведомлены о том, что происходит. В стране не было почти ни одной деревни, где бы не было аэродрома, лагеря или склада боеприпасов. В Лондоне же не было видно приготовлений, за исключением устья реки, где строились огромные железобетонные секции двух искусственных гаваней, которые предстояло отбуксировать через пролив и установить на побережье Франции в первые дни высадки.
В течение нескольких недель до 5 июня бухта Портленда, находящаяся в 17 милях к западу, заполнялась кораблями. Через весь залив протянулся заслон эскадренных миноносцев. Выстроившись в кильватер, миноносцы день и ночь ходили взад и вперед. Все больше и больше кораблей становилось на якорь. 4 июня сотни новых кораблей вошли в бухту. Это были десантные суда и корабли сопровождения, которые вышли из Корнуэлла и Девона и затем по приказу Эйзенхауэра укрылись в бухте.
