Мы с Натаниэлем обменялись взглядами через стол. Он пожал плечами. Я решилась спросить.
— И это сработало?
— Нет, — ответил Джейсон. Он сделал еще глоток кофе и, видимо, это был последний, потому что он встал и направился к кофеварке возле раковины. Он взял кофейник, потом поставил его, но кофе так и не налил. Он сел, оставив чашу в раковине.
— Я не люблю много кофе.
— Слишком много кофе не бывает, — заметила я.
Он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Это ты так думаешь, но большая часть из нас отбросила бы коньки даже от крошечной части твоей обычной дозы кофеина.
— Что случилось, Джейсон? — спросила я.
Его улыбка начала медленно гаснуть. Когда он к нам повернулся, вид у него был очень торжественный. Он оперся спинкой стула о тумбу, сложил руки на груди и снова поднял на нас глаза.
— Она хотела, чтобы я женился на ней. Смерть заставляет нас задумываться о таком. Она русалка, она переживет меня. Она может жить сотни лет, не бессмертна, как вампир, но очень близко к этому.
— Ты не хочешь жениться на ней, — сказала я мягко.
Он покачал головой.
— Она зациклена на мне. Она говорит, что любит меня, но я не чувствую этой любви. Я чувствую, как она меня душит.
— Тогда она не права.
Он усмехнулся, и это почти отразилось в его глазах.
— Посмотрите, кто заговорил о правильности. Ты тоже не можешь выбрать кого-то одного.
— Это другое.
— Да, только потому, что ты — живой вампир, кормящийся от секса, у тебя должна быть коллекция любовников? Ardeur служит прекрасным оправданием, но ты никогда не сможешь сказать, что жалеешь обо всем этом.
— Я изменила бы это, если бы могла, ты же знаешь.
Он подвинулся ко мне, обнял меня за плечи и потерся щекой о мою макушку.
— Я не хотел тебя расстраивать, Анита. Бог свидетель, не хотел. Пожалуйста, не говори мне, что ты изменила бы все, если бы могла. Ты любишь Натаниэля и Мику. Они любят тебя. Ты любишь Жан-Клода и Ашера, а они любят тебя. Ты все еще немного в замешательстве с тем, что делать с Дамианом, но и там ты разберешься.
Я покачала головой и встала, отодвигаясь от него.
— Не забывай о Реквиеме, Лондоне и еще о Ричарде. О, подожди, еще Царь Лебедей заглядывает время от времени без предупреждения. — Это звучало сердито и горько, и я была этому рада.
— Я не хотел сказать ничего такого. Я не хотел заставлять тебя почувствовать себя неуютно, никого не хотел. Анита, не своди меня с ума. Я расстроен. Ты понятия не имеешь, как я расстроен. Пожалуйста, пожалуйста, я ублюдок, но я не безумец.
