— Ничего, что-нибудь да найду, — гордо ответил Ладлоу.
— Охотно верю, — рассмеялся Джо и внимательно оглядел мальчика. — Скажи-ка, что ты еще умеешь?
— Бегаю быстро и умею сворачиваться в комок, так что могу поместиться куда угодно.
Неизвестно, какое впечатление произвел этот ответ на Джо, поскольку на лице его не отразилось никаких чувств.
— Очень полезные навыки, — сказал он. — А как насчет образования? Ты грамотный? Читать-писать умеешь?
— Спрашиваете! — Ладлоу даже надулся от обиды.
Если Джо и удивился, то ничем себя не выдал.
— Тогда покажи мне, на что ты способен. — С этими словами он извлек из кучи вещей на столе чернильницу, перо и клочок бумаги. — Напиши что-нибудь.
Ладлоу ненадолго призадумался, а затем медленно начал выводить на бумаге строчки, от старания высовывая кончик языка. Почерк у мальчика оказался разборчивый, без закорючек.
Пушыстый кролик кротак нравом,
Он днем влугах все щиплит травы,
Начует кролик втеплой норки,
Что сам он выкапал под горкой.
Джо погладил себя по подбородку, чтобы скрыть улыбку.
— А кто научил тебя грамоте — родители?
— Да вы что! — Ладлоу фыркнул. — Им и на меня, и на грамоту начхать. Выучил меня мистер Амбарт Джеллико, городской ростовщик.
— Амбарт Джеллико? Так-таки он самый? — переспросил Джо. — Весьма любопытно, весьма.
— Вы его знаете? — поинтересовался Ладлоу, но Джо не ответил, занятый поисками еще одного чистого листка.
— Так, а теперь напиши вот что… — И Джо продиктовал Ладлоу несколько слов.
Мальчик старательно записал их, вновь высунув язык от усердия, подул на чернила, чтобы быстрее высохли, и протянул листок Джо.
— Заббиду пишется с двумя «б», но ты ведь не обязан был это знать, — заметил Джо, просматривая листок.
Он вновь смерил парнишку пристальным взглядом. Обычный городской мальчишка, что по виду, что по запаху. По запаху особенно. Пронырливый, тощий, грязный, одет кое-как, если не считать шарфа и перчаток — дорогих и явно у кого-то позаимствованных. Хитрая физиономия, такому палец в рот не клади. Сразу видно, парнишка тертый. И к тому же битый, причем совсем недавно — весь в синяках и губы распухли. Но в темных глазищах светится ум… и что-то еще.
— Если хочешь, поступай ко мне на службу, — решился Джо Забидду.
Ладлоу сощурился:
— А платить будете?
— Об этом потолкуем завтра. — Джо зевнул. — А сейчас давай-ка спать.
Он бросил Ладлоу свой плащ, и мальчик, завернувшись в него, устроился на полу у самого очага. Никогда еще Ладлоу не было так тепло и уютно — мягкий нежный мех прямо льнул к телу. Полуприкрыв глаза, Ладлоу наблюдал, как хозяин улегся на кровать, которая оказалась ему коротка, и вскоре захрапел. Убедившись, что Джо уснул, Ладлоу вытащил из-под рубашки кошелек, украденный из кареты, и припрятал его за кирпичом, отходившим от стены. Потом посмотрел на клочок бумаги, исписанный под диктовку Джо.
