В Пунта-Аренасе он с грустью и гневом пишет о деятельности английских колонизаторов, спаивающих индейцев спиртными напитками и забирающих за бесценок гуанаковые и лисьи шкуры.
В Вальпараисо «Витязь» задержался надолго. Здесь выяснилось, что программа плавания меняется: если до этого предполагалось, что корвет должен зайти в Австралию, куда Маклай перевел все свои деньги, то теперь Назимову предписывалось следовать прямо на Новую Гвинею, без захода в Сидней. Оказаться без гроша в кармане, без помощников, которые уже поджидают его в Сиднее… Остается одно — покинуть «Витязь» и отправляться в Австралию за собственными деньгами!
Но нет, Маклай не станет менять своих намерений: он не покинет корабля.
«Жизнь на военном судне и с такими субъектами, как Назимов, не особенно приятна, однако ж возможна», — пишет он Мещерскому из Вальпараисо.
Но, как ни странно, первый, кто близко принимает к сердцу беду Маклая, все тот же Назимов. Он подходит к ученому и немного ворчливо говорит:
— Деньги мне самому нужны, но тут уж ничего не поделаешь: берите тысячу рублей, рассчитаемся на том свете угольками. А впрочем, для людоедов вы незавидная приманка… Может быть, еще встретимся.
— Я не нуждаюсь в благотворительности, — сухо отвечает Маклай. — Возьмите вексель: получите по нему или у князя Мещерского, или у моей матери.
— Характер… — задумчиво произносит Павел Николаевич. — Я собираюсь в Сант-Яго. Если не возражаете, то поедем вместе…
И они отправились в Сант-Яго, а затем к знаменитой горе Аконкагуа.
В Этнологическом музее в Сант-Яго Миклухо-Маклай увидел деревянные таблицы, испещренные загадочными значками. Это было «говорящее дерево», или «кохау ронго-ронго», с острова Рапа-Нуи. Копии с деревянных таблиц Маклай видел и раньше в Берлине у Бастиана, а затем в Лондоне. Показывая таблицы, Гексли уверял Маклая в том, что они служат туземцам как штемпель при изготовлении узорчатых тканей. Теперь, изучив оригиналы, Маклай пришел к выводу: ряды значков на дереве есть не что иное, как письмена неведомого народа.
Тайна письменности острова Рапа-Нуи, или Пасхи, надолго (если не навсегда) останется нерешенной в науке. Она будет волновать многих исследователей, по этому вопросу вырастет целая литература. Маклай привезет в Россию «говорящие» таблицы. Много лет спустя таблицами заинтересуется ленинградский школьник Борис Кудрявцев. Юный ученый сделает важнейший шаг к решению этой проблемы, и лишь ранняя смерть помешает ему довести работу до конца.
