Так Маклай обзавелся «сыном», или, вернее, маленьким, преданным другом: «Я получил Ахмата, 11- или 12-летнего папуаса, от султана Тидорского в январе этого года. Пробыв около 4 месяцев на клипере «Изумруд», он выучился говорить по-русски, и на этом языке мы объясняемся. Ахмат сметливый, непослушный, но добрый мальчик, который делает усердно и старательно то, что ему нравится делать, но убегает и скрывается, как только работа ему не по вкусу».
Нет, пока что Миклухо-Маклай не собирался возвращаться в Европу, так как не хотел останавливаться на полдороге в своих научных исканиях. Не так-то легко будет потом вырваться в эти края!.. Он замышлял уже в этом году предпринять вторую экспедицию на Новую Гвинею.
«…Но неужели вы захотели бы, чтобы я бросил начатое, чтобы оправдалось мнение многих: русский человек хорошо начинает, но у него не хватает выдержанности, чтобы так же кончить?… — написал он матери. Он был всецело во власти тех высоких задач, которые только один мог решить с успехом. — Я здоров и готов на все, что потребуется для новых путешествий и исследований».
«Моим исследованиям и путешествиям я не предвижу еще конца и не предполагаю вернуться в Россию ранее нескольких лет, когда моими научными исследованиями я докажу себя более достойным оказанной мне помощи и сочувствия», — докладывал он в другом письме председателю Русского Географического общества.
Свое почти полугодичное пребывание на клипере «Изумруд» Миклухо-Маклай использовал не только для поправки здоровья, но и для научной работы. Он посетил Молуккские острова, Целебес, Филиппины, Гонконг, Кантон. Не следует думать, однако, что это было увеселительное плавание. Стремясь изучить все разновидности папуасских племен, сравнить папуасов Новой Гвинеи с жителями других островов Меланезии, а также выяснить отношение папуасов к негритосам Филиппин, он с большим нетерпением ожидал прихода «Изумруда» на Манильский рейд.
Низкорослые, курчавоволосые негритосы Филиппин!.. Племена, стоящие на более низкой ступени культурного развития, чем папуасы Новой Гвинеи… Они ведут бродячий образ жизни, собирают клубни и корни; земледелие им неизвестно. Академик Бэр еще в Петербурге настоятельно советовал Миклухо-Маклаю посетить Филиппинские острова, отыскать там остатки «черного первобытного населения» и выяснить, действительно ли негритосы Филиппин — брахикефалы; и если это так, то действительно ли они принадлежат к одной расе с долихокефальными папуасами. Нужно заметить, что вопрос о соотношении антропологического типа папуасов и негритосов и по сию пору — один из центральных в круге вопросов, связанных с классификацией и происхождением рас Юго-Восточной Азии и Океании. Между антропологами до сих пор ведется жестокий и, увы, не чисто научный спор. Некоторые буржуазные антропологи пытаются доказать, что пигмеи Африки и Юго-Восточной Азии (негритосы Филиппин, семанги полуострова Малакки, обитатели Андаманских островов) представляют собой остатки наиболее древнего состояния человечества. Это якобы древнейшая раса, древнейшие формы человечества. От пигмеев произошли все люди. Бездоказательно приписывая пигмеям такие институты, как частная собственность, религия с верой в единого бога — творца, эти антропологи пытаются доказать извечность подобных черт социального строя.
