— Интересная история. — Если бы мой мозг был хотя бы чуть свежее протухшего мамонта, я бы сразу понял, что история, действительно интересная. Но череп, забитый винегретом из вчерашних событий, ночных кошмаров, обрывков моих собственных рассуждений и логических построений был готов только к одному: десятичасовому полноценному отдыху.
— Что ты по этому поводу думаешь? — Еще одна неразрешимая задача. Сказать честно: «ничего не думаю» или соврать?
— Пока ничего. Я еще не проснулся. — Во мне человечество потеряло великого дипломата. А значит, я, к сожалению, не реализовал возможность за чет государства путешествовать по заграницам. — Лешка, давай отложим разговор часиков до одиннадцати. Визит в больницу в моем расписании на сегодня стоит первым пунктом. Встретимся и все обсудим.
— Договорились. Жду.
Завариваю крепкий кофе. Такой крепкий, что еще немного и его можно будет резать на кубики и сосать как ириски. Пара чашечек этого зелья наводит некоторый порядок в измученном мозгу. Мне бы такой же бальзам найти да на задницу…
Мысли потихоньку отлипают от черепной коробки и начинают ползать по извилинам.
Сосредоточив все свое внимание на номере белого Мерседеса, я совершенно упустил из виду этого Лешкиного Волобуева. А ведь собирался вчера забежать к Ларисе и забрать дискеты. Возможно, на них есть что-нибудь интересненькое. Хотя вчерашний день рассыпался не совсем по моей вине. В погреб я не сам залез. Помогли мне. Да и к вечерним проблемам я имел только опосредованное отношение.
Попытка сменить набедренную повязку на более цивилизованную одежду закончились полным крахом. До колен плавки одевались изумительно. Но дальше начиналось фирменное блюдо «я фри». Поджаренная кожа протестовала против любых прикосновений как девственница-монашка. Будь у меня неделька свободного времени, я бы погрузил себя в физраствор, формалин или медицинский спирт и зарабатывал бы на хлеб демонстрацией своих язв на паперти или в анатомическом музее мединтститута. Однако, шевелиться нужно сейчас. За мной — статья в журнал, свидание с братом и неоконченное расследование. До завтра можно отложить только лечение.
Достаю остатки облепихового масла, разрываю новую чистую простыню и смешиваю простыню с маслом в равных пропорциях. Подготовительный этап проходит сравнительно благополучно. Дальше начинается пытка, рекомендованная к применению в Аду. Изогнувшись невообразимым макаром перед зеркалом, я наматываю жирные полосы простыни на свое изуродованное тело. То и дело вскрикиваю, подпрыгиваю. Самое сложное в этом балете — контролировать в зеркале свой вид сзади. Вот оно все и сошлось. Три в одном: нарцисцизм, садизм и мазохизм.
