— Ну да. Я вижу, — сказал Андрей и сдёрнул с шеи брата бабочку. — Жить надоело?
— Я свой срок на этой земле ещё не отмотал, — Аркаша достал платок и шумно высморкался в него.
Андрей наклонился к лицу брата.
— Скорую вызвать?
— Нет, — ответил Аркаша. — Всё в норме. Оклемаюсь чуток и домой пойду.
Андрей взял брата за плечо.
— Снимай дублёнку. Нужно привести тебя в божеский вид.
— Продолжаешь славить Бога, которого нет? — усмехнулся Аркаша.
— Бог, наверное, с тобой не проконсультировался, насчёт своего присутствия, — сказал Андрей. — Снимай дублёнку и пошли в ванную.
— Десять минут посижу и ухожу… — Аркаша дёрнул плечом, рука Андрея свалилась.
Андрей облизнул пересохшие губы.
Как тяжело порой было сдерживаться. Сколько приходилось тратить душевных сил, чтобы убедить себя — это испытание, очередное испытание тебя, как христианина. Да! Вот он — брат. Вот он, лично твой, несчастный самаритянин, избитый неизвестными, страдающий, умирающий. Так легко откреститься от него, сказать — это твои проблемы, не вмешивай меня, ты взрослый человек…
Но ведь под этой оболочкой напускной наглости, скрывается он, родной брат! Андрей прикрыл глаза ладонью, воссоздавая в памяти образ маленького Аркаши. В обрезанных с помочами штанах, бритый наголо, с разодранными коленками. Голос просящий, гнусавый по-детски: Андрюш, ну, Андрюш… Ну помоги-и…
Андрей присел на корточки возле брата и тихо произнёс:
— Иногда я не понимаю твоих приходов ко мне. Ты хочешь что-то доказать?
— Что ты можешь знать обо мне? — запальчиво спросил Аркаша.
— Знаю, что ты мой брат, — Андрей махнул рукой с зажатой чёрной бабочкой. — Пошли в ванную. У тебя кровь сейчас на ковёр капнет.
— Вся твоя сущность Андрей в твоём вещизме. Православная церковь в прихожанах это не поощряет, а сама грешит… — усмехнулся Аркаша.
— Церковь тебе сама об этом сказала? — парировал Андрей.
— Конечно, конечно. Веди меня, о, луч света в тёмном Трофимовском царстве! О, самый правильный из когда-либо рождавшихся Трофимовых! — Аркадий паясничал.
В коридоре появилась Анастасия. Аркаша вдруг весь сжался, взгляд забегал по сторонам, а плечи поднялись к ушам.
Анастасия покачала головой.
— И снова здравствуй, Аркадий.
— Привет, Настя, — прошептал Аркаша. Вместо «привет» его губы прошепелявили «пливлет».
Андрей невесело усмехнулся. Аркаша всегда отличался застенчивостью в отношениях с противоположным полом. Но отчего-то всегда младший брат старался поздороваться с Настей как-то фамильярно. Ещё немного и он бы подошёл к ней, хлопнул по плечу и сказал: Привет, Настюха. А если бы Андрей потребовал объяснений, то брат, вероятно, нисколько не смущаясь, сказал бы, что у них на заводе, это обычное обращение к женщинам.
