– Возвращайтесь во Владикавказ, в координационный штаб на улице Гадиева. Я сам туда вернусь через пару часов и расскажу вам все новости. В Южную Осетию пробираться даже не пытайтесь, – все равно вас задержат на пограничном посту при въезде в тоннель.
Через тоннель, действительно, удавалось проехать либо местным жителям с юго-осетинской регистрацией, либо на автомобилях спецслужб которые пропускали даже не проверяя документы у пассажиров, Беглый взгляд на эфэсбешный пропуск-«вездеход» на лобовом стекле, торопливый вопрос, – «Документы есть?». В ответ достаточно утвердительного кивка. Показывать ничего не обязательно.
Мне подфартило. Расставшись с вежливым полковником, и решив дальше двигаться автостопом, я почти сразу остановил именно такую спецмашину.
Через восемь часов после войны. Контрольно-пропускной пункт Нижний Зарамаг.
На обратном пути, простота, с которой я миновал пограничный пост, обернулась неприятностями. Молоденький и нагловатый эфэсбешник-осетин забив номер моего паспорта в компьютер, поднял домиком тоненькие бровки:
– А у нас нет пометки о вашем въезде. Вы как вообще попали на территорию Южной Осетии?
– Да вы же и пропустили. Без всякой проверки…
– С чего это вдруг вас пропустили?
– Может быть потому, что я был на эфэсбешной машине?
– Очень может быть. У нас была инструкция пропускать спецтранспорт без волокиты.
– Ну и чего вы теперь придираетесь?
– А давайте посмотрим ваш загранпаспорт. Вдруг там грузинская виза есть?
Начиналась уже знакомая игра «смерть шпионам». Грузинская виза у меня действительно имелась. Правда, месячной давности, – предыдущая командировка была именно в Тбилиси. Но в такой ситуации в деталях вряд ли кто-то стал бы разбираться. На мое счастье главным талантом этого эфэсбешника было умение поднимать брови, театрально изображая презрительное недоумение. Больше парень был ни на что не способен. Он перерыл и подробно осмотрел весь мой рюкзак, морщил нос, когда на божий свет извлекалось грязное белье, с многозначительным видом перелистал все блокноты, но так и не смог найти загранпаспорт, который лежал в кармане под клапаном.
За пять военных дней я привык к другому. За эти пять дней никто ни разу не спросил у меня документов. За пять дней мне ни разу не понадобились деньги. Я привык, что можно «стопить» вертолеты, – просто подойти к любой вертушке с работающими лопастями:
– Вы куда? Не подбросите?
Я привык к войне, – к хорошему привыкаешь быстро. А здесь меня встретила обыкновенная мирная жизнь. Со всеми своими прелестями: паспортным режимом и всевластьем ментов. Мир обдал меня собой словно ушатом тухлой воды. Я, наконец-то, нутром понял классический сюжет: фронтовик, скрипящий зубами:
