Сказать, что Алекс был разочарован, значит, не сказать ничего. Он чувствовал себя тарелкой из китайского фарфора, которую бросили на пол, растоптали грубыми армейскими сапогами. Все, о чем он мечтал, в одно мгновенье превратилось в прах.
— Не думай, — продолжил Голицын, — мне не нужна сиделка. Тупоголовый охранник гаража тоже не в моем вкусе. А вот ты — да. Из тебя получится отличный телохранитель.
— Телохранитель? — Алексу стали безразличны слова Заказчика. — Поищите другого. Я почти ничего не умею и пришел в Школу только четыре дня назад.
— Я сам обучу тебя всему необходимому.
Тропинин с сомнением посмотрел на щуплую фигуру "графа", на черную трость с головой льва, на дорогие туфли, в которых можно увидеть собственное отражение, и вздохнул.
Я НАУЧУ ТЕБЯ ТОМУ, ЧЕМУ НЕ НАУЧАТ НИГДЕ.
Алекс вздрогнул. Он не привык к вторжению посторонних в собственные мысли. Голицын молчал, зато в голове Тропинина звучал его голос:
Я — НАЧАЛЬНИК СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ КАЙЛА. СЛЫШАЛ ПРО ТАКОГО?
— Слышал. Самый популярный актер современности, гений кинематографа, обладатель десятков, если не сотен наград, званий, премий и призов.
— Именно.
ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ ОН ВСЕ РАВНО ОСТАНЕТСЯ ЗАСРАНЦЕМ.
— Не стоит так думать о нанимателе, — улыбнулся Голицын. — А уж если думаешь, прячь мысли подальше.
Тропинин насторожился.
— Вы читаете второй слой? Это ведь был второй слой!
— Читаю, мальчик. И второй, и третий. Мне единственному в городе, а может и в стране доступен третий слой мыслей. Поэтому я знаю, о чем ты мечтаешь.
МЕЧТА ТВОЯ БЛАГОРОДНА, НО ЗРЯ ТЫ ДУМАЕШЬ, БУДТО НЕ СМОЖЕШЬ ВОПЛОТИТЬ ЕЕ, БУДУЧИ ТЕЛОХРАНИТЕЛЕМ. ЦЕЛЬ ОДНА, А ДОРОГ МНОГО. ГЛАВНОЕ, ВЫБРАТЬ НЕ КОРОТКУЮ, А ПРАВИЛЬНУЮ.
— Хочешь научиться читать третий слой? Я знаю, что толкнуло тебя стать имплантом, и помогу достичь совершенства.
НЕ ВЕРЮ, — подумал Алекс. — НИ ЕДИНОМУ СЛОВУ. ЭТО НЕВОЗМОЖНО.
Тропинин открыл рот, но ответить не успел — в комнату вошел невысокий толстяк в клетчатом костюме.
— Ну, договорились? Он вам подходит? Я же говорил, сегодня удачный день, — Карл как всегда был разговорчив.
Голицын поднялся.
— Я дам за него втрое больше того самой удачной из твоих сделок.
Алекс увидел, как блеснули глаза директора.
— Плюс стандартный договор на половину его годового жалования. Но есть одно условие.
— Все, что угодно, все, что пожелаете, любая ваша прихоть…
— Я не прошу многого. Просто вычеркни имя этого молодого человека из всех списков и забудь о его существовании. Ты никогда его не видел, он никогда не приходил в твою Школу. Деньги я перечислю сразу, но не на счет Школы, а на твой личный счет.
