Да, я — вампир, монстр, действительно пьющий людскую кровь и получающий от этого удовольствие, убивающий и не умирающий, проклинаемый и ненавидимый многими, и еще большим числом забытый. Понимаю, что современному, так называемому, «цивилизованному» человеку куда легче смириться с верой в маленьких зеленых человечков с Плутона, прилетевших на Землю с экстремистскими намерениями, или злобных мутантов, расплодившихся в результате секретных армейских экспериментов, а отнюдь не в старые, поросшие мхом суеверия, однако факт моего существования от этого не перестает быть фактом. Я живу в двадцатом веке и я — вампир.
Родом я не из Венгрии, в гробу уже давно не сплю, и девственницами не интересуюсь. Вампиры больше не живут в зловещих и при первом же взгляде на них пробуждающих самые мрачные предчувствия замках и не терроризируют жителей окрестных деревень. Они затаились и ушли в тень больших городов. Большая часть мифов про наше племя так и осталась мифами. Но кое-какие факты все же верны.
— Так, все-таки, сколько тебе лет?
— Так много, что я не помню.
— И за всю свою жизнь ты никогда с подобным не сталкивался? — спросила она.
— С подобным тебе? Нет.
— С подобным нынешней ситуации, — отрезала она, явно не склонная выслушивать сомнительные комплименты.
— Лично, нет. Но кое-что слышал от своего приятеля.
— И как он решил вопрос?
— Там дело было не с ним, скорее, со знакомым его знакомого…
— Это частности, — сказала она. — Они нашли решение?
— Нашли, — неохотно признал я. — Но оно тебе не понравится.
— Почему?
— Он был безумно влюблен в смертную женщину, и когда пропасть между их мирами стала слишком большой, он перенес ее в свой мир.
— То есть, сделал ее вампиршей?
— В общих чертах, да.
— Ты прав, — сказала она. — Мне это не нравится.
— Не волнуйся, — сказал я. — Я же обещал тебе…
— Но могу ли я верить тебе на слово?
— Почему бы нет? Разве я когда-нибудь давал тебе повод усомниться в моем слове?
— Пока нет, — признала она. — Но ты же…
— Монстр, — подсказал я.
Она промолчала. Просто не нашла слов.
Я отхлебнул еще чая и закурил сигарету. Дурная привычка, приобретенная у смертных. Правда, рак легких мне не грозит. Курю я уже четыреста с лишним лет, и одним этим фактом мог бы зарабатывать миллионы долларов на рекламе табачных изделий. В отличие от «ковбоя Мальборо», загнувшегося от вышеупомянутого рака на пятом десятке.
По сосредоточенному лицу Ольги было видно, что она собирается с силами, накручивает себя. По идее, сейчас она должна выпалить какую-нибудь гневную тираду.
