«March 1928. Cairo».[19] Поскольку у Марион еще оставались вопросы, она стала заглядывать между листов книги, стараясь понять, как они сшиты: кто-то снял обложку с книги и вложил в нее эти страницы. Нет сомнений: в ее руках чей-то дневник, написанный в Каире и датированный мартом 1928 года. Кто-то явно пытался замаскировать рукопись под том сочинений Эдгара По. Марион закрыла книгу.
По стеклам форточек забарабанили первые тяжелые капли; дождь постепенно становился сильнее, уверенно выбивая по крыше такты грустной мелодии.
Дверь в чердачное помещение заскрипела и закрылась. Марион стремительно схватила фальшивый роман и положила его на полку среди груды книг. Она почувствовала себя застигнутой врасплох, как ребенок во время шалости, хотя, в сущности, еще ничего не сделала. Любопытное чувство — сбивающее с толку и одновременно возбуждающее.
— А, вы уже здесь! — удивился брат Дамьен, оставляя мокрый зонтик у входа. — Какое рвение к труду, я просто восхищаюсь вами!
Они работали почти до самого вечера, и все это время дождь лил не переставая. Около пяти часов пополудни брат Дамьен заявил, что с минуты на минуту им нужно отправляться назад, в аббатство. Тогда Марион тихо вернулась к стеллажу с книгами на иностранных языках: том с черным обрезом по-прежнему лежал на груде других книг. Марион убедилась, что в данный момент монах ее не видит, схватила книгу и спрятала под свитером.
— Зачем ты ее взяла? — Беатрис выдохнула сигаретный дым.
— Сама не знаю… возможно, из любопытства.
— Что же это — старый дневник?
— По крайней мере так следует из заглавия. Тысяча девятьсот двадцать восьмой год, написан по-английски кем-то, кто жил в Каире.
— Наверное, англичанином. Но как этот дневник попал в Авранш?
Марион сделала глоток кофе:
— У меня есть идея.
— Но ты же его еще даже не читала!
— Рукопись валялась среди материалов аббатства Мон-Сен-Мишель, относящихся к сорок пятому или сорок шестому году. Допустим, во время войны монахи приняли в общину какого-нибудь английского солдата, а тот здесь умер или просто оставил им свой дневник. Они хранили рукопись в библиотеке вместе с прочими книгами на английском, а после освобождения Франции передали все в Авранш, возможно чтобы освободить место у себя на полках.
— Звучит не слишком-то убедительно. Двадцать восьмой год… до войны еще далеко. Мне трудно представить, что твой британец больше десяти лет таскался по свету с дневником в кармане.
— Ну, на это я могу сказать, что…
