Грузины не ограничились предоставлением сухих цифр и выкладок. Мы съездили в Цинандали, где делают знаменитое белое вино. Два норвежских гостя прибыли туда в сопровождении кортежа из десяти автомобилей. На меньшее хозяева не могли согласиться, когда речь шла о «человеке номер два» в Норвегии. Хозяйство в Цинандали было огромным, и после осмотра виноградников и винодельных мощностей Андерсен захотел убедиться, что не имеет дело с чем-то для показа иностранцам. Он выбрал наугад два дома и попросил разрешения заглянуть туда, чтобы увидеть, как живут простые люди. Велико было его удивление, когда он увидел добротную обстановку, дорогие ковры на стенах и полу, но особое удивление вызвали запасы хозяев в погребах. «Здесь примерно две тонны белого вина, — сказал грузин. — Надо всегда иметь запас для гостей, свадеб и долгих зимних вечеров».
Вечером того же дня за праздничным столом под открытым небом оживленно и весело грузинские виноделы принимали чету Андерсен. Длинные и цветистые грузинские тосты — кошмар для любого переводчика. Когда один из хозяев в разгар застолья встал и произнес тост в честь Сталина, норвежец был крайне удивлен. Со времени XX съезда КПСС прошло два года, и странно было слышать предложение выпить «за великого сына грузинского и русского народов, который построил лучшее в мире государство и навечно останется в памяти людской». Но Андерсен не показал своего удивления, лишь обратил на меня вопрошающий взор. «У нас свобода мнений», — подмигнув, сказал я ему.
В Тбилиси в те годы выступал замечательный танцовщик Вахтанг Чабукиани. Нам достали билеты на балет «Отелло» с его участием. Андерсен, в отличие от меня, балетом не «болел», но не пожалел об увиденном. Чабукиани был, на мой взгляд, великим артистом, калибром не ниже Рудольфа Нуриева, но менее известным за рубежом, поскольку и выезжали в то время редко, и кинозаписи делали не так часто, как во времена Нуриева. Встретившись после спектакля с Вахтангом в кабинете директора, Андерсен не смог сдержать своего восторга. Грузинский танцовщик держался очень скромно, говорил с достоинством и юмором. Он рассказал, что не всегда успех зависит от него, например ему трудно было танцевать со знаменитой английской балериной Маргот Фонтен. «Я люблю танцевать с миниатюрными, подвижными и легкими как пушинка партнершами, — сказал он. — И вынужден признаться, что, танцуя с ней, думаю только о том, как бы не уронить ее на пол».
