Ванька сейчас же повернулся и пошел: он по горькому опыту знал, что у барина за этаким взглядом такой иногда следовал взрыв гнева, что спаси только бог от него!
Уйдя, он, впрочем, скоро назад воротился.
- Симонов пошел-с! - сказал он, как-то прячась весь в себя.
- А ты и того сделать не сумел, - сказал ему с легким укором полковник.
- Мне самовар ставить надо-с, - отвечал Ванька и поспешил уйти.
Ванька, упрашивая Симонова сходить за себя, вдруг бухнул, что он подарит ему табаку курительного, который будто бы растет у них в деревне.
- Какой-такой табак этот? - спросил тот не без удивления.
- Табак настоящий, хороший, - отвечал Ванька без запинки.
Симонов был человек неглупый; но, тем не менее, идя к Рожественскому попу, всю дорогу думал - какой это табак мог у них расти в деревне. Поручение свое он исполнил очень скоро и чрез какие-нибудь полчаса привел с собой высокого, стройненького и заметно начинающего франтить, гимназиста; волосы у него были завиты; из-за борта вицмундирчика виднелась бронзовая цепочка; сапоги светло вычищены.
- Матушка ваша вот писала вам, - начал полковник несколько сконфуженным голосом, - чтобы жить с моим Пашей, - прибавил он, указав на сына.
- Да, она писала мне, - отвечал Плавин вежливо полковнику; но на Павла даже и не взглянул, как будто бы не об нем и речь шла.
- Это вот квартира вам, - продолжал полковник, показывая на комнату: а это вот человек при вас останется (полковник показал на Ваньку); малый он у меня смирный; Паша его любит; служить он вам будет усердно.
- Я служить, Михайло Поликарпович, завсегда вам готов, - отвечал Ванька умиленным голосом и потупляя свои глаза.
Молодой Плавин ничего не отвечал, и Павлу показалось, что на его губах как будто бы даже промелькнула насмешливая улыбка. О, как ему досадно было это деревенское простодушие отца и глупый ответ Ваньки!
- Мамаша ваша мне говорила, что вы вот и позайметесь с Пашей.
- Она мне и об этом писала, - отвечал Плавин.
- Вы ведь, кажется, в пятом классе? - спрашивал его полковник.
- В пятом.
- Вот бы мне желалось знать, в какой мой попадет. Кабы вы были так добры, проэкзаменовали бы его...
- Но теперь как же это?.. Это неудобно! - отвечал Плавин и опять, как показалось Павлу, усмехнулся.
- Что за экзамен теперь, какие глупости! - почти воскликнул тот.
- Родительскому-то сердцу, понимаете, хочется поскорее знать, говорил, не обращая внимания на слова сына и каким-то жалобным тоном, полковник.
