Ольга Петровна (несколько смущенная этими словами). Только не перед тобой, папа!.. Ты сам добротой своей ко мне приучил меня быть совершенно откровенной с тобою; и хоть тебе, может быть, и неприятно теперь выслушивать меня, но я все-таки хочу высказать еще несколько моих резонов...
Граф делает нетерпеливое движение.
Я объясню все в очень коротких словах: тебе и Алексею Николаичу нельзя вместе служить, это уже решено!.. Тебя, разумеется, если ты сам не пожелаешь того, не тронут: за тобой слишком много заслуг, и ты слишком много уважаем, чтобы тебя захотели огорчить! Поэтому пострадает тут бедный муж мой; ему дадут плохонькое местечко или просто даже велят подать в отставку, - словом, его карьера, так блистательно им начатая, будет подсечена в корень. Мало того, мы будем обречены на бедность, потому что у Алексея Николаича ничего нет...
Граф (перебивая дочь). А триста тысяч, которые он взял с Калишинской компании?
Ольга Петровна. Алексей Николаич уже тебе говорил, куда ушли эти триста тысяч, и если ты вздумаешь этими деньгами сделать какой-нибудь вред мужу, то я буду требовать от тебя пять тысяч душ материнского состояния, из которого тебе следовала только седьмая часть.
Граф (в ужасе и бешенстве). Как?.. Седьмая часть?.. Как?.. Разве мать твоя делила когда-нибудь свое состояние со мной?.. Разве оно не принадлежало мне так же, как и ей самой?.. Если я не взял у ней клочка бумаги, называемой духовным завещанием, так потому оно твое?..
Ольга Петровна. Да, потому оно и мое! Адвокаты прямо говорят, что если опекун растратил состояние малолетней, так он должен возвратить его ей, а иначе его посадят в тюрьму.
Граф (в окончательном бешенстве). Ольга, молчи!!! Делай там, что знаешь; но не смей мне этого говорить в глаза...
Ольга Петровна. И ты, папа, молчи о трехстах тысячах!.. Если ты хочешь, чтобы я к тебе была нежная и покорная дочь, будь и сам ко мне нежным и печным отцом; служить тебе, я прямо теперь скажу, нет никакой цели. Состояния на службе ты уже не составишь, крестов и чинов получать не можешь, потому что они у тебя все есть...
Граф. Все высчитала! И забыла только одно, что я службе еще могу быть полезен; и пусть твой супруг не думает, что он тут нужней меня: я его нужней, и он пока еще выученик мой и щенок, которого я выдрессировал!..
Ольга Петровна. Муж мой всегда это говорил и говорит, а ты посмотри, папа, что выходит из собственных даже твоих слов: положим, ты оттеснишь мужа и прослужишь еще год, два, три, наконец утомишься и выйдешь в отставку, тогда на твое место выберут совершенно случайно человека, который тобою созданное дело сломает и уничтожит, а с делом твоим, папа, связано твое имя!.. Ты с ним войдешь в историю, и один только Алексей Николаич способен продолжать его в том направлении, в каком ты ведешь его, потому что, как сам ты говоришь, он человек твоих взглядов и убеждений.
