И тут эта прозрачная «простынь» издала леденящий душу вой и, вместе со своим всадником, спикировала прямо на нас. Защита на нее никак не сработала, она через нее пролетела, как будто ее и не было.
— Авиатор хренов, едрит твою налево! — выругался Коля и выстрелил.
Новое какое-то словечко. Надо поинтересоваться при случае — что такое авиатор?
Несколько стрел застряли в крыльях летающей твари, одна распорола плечо человека. Я бросил в него "ледяной ветер". Он даже не поставил защиту и не сделал попытки отбить! Он как будто и вовсе не видел, что его магически атакуют! Неужели не маг? Но нет, как только заклятие оказалось в опасной близости, его защита сработала яркой вспышкой, расколовшей "ледяной ветер" на части. Этого… хм… авиатора хренова, только немного зацепило. Отделался парой царапин.
"Ловчие сети" я увидел слишком поздно. Саффа, кажется, заметила чуть раньше меня, попробовала отзеркалить, да только ее самую первую накрыло. Прицельно так рот залепило, чтобы говорить не могла. Юсар, по-моему, вообще ловушку не заметил, пока его не скрутило. Про людей, особенно про пребывающего в обмороке Пардока, я лучше промолчу. Одним словом, попались мы.
"Ловчие сети" — заклятие не смертельное, но действующее безотказно и к тому же универсальное. То есть бросаешь его одно на всех, и для каждого оно автоматически срабатывает с предельной эффективностью. Саффе вот рот заткнуло, нам с Юсаром руки к телу приклеило и для надежности липкой субстанцией похожей на паутину обмотало. Людей просто сетью из все той же «паутины» накрыло, и они в ней барахтались, как рыбки в неводе.
Вот так и закончилось наше триумфальное шествие по Нижнему миру. Человек, авиатор этот, со своего гада летучего слез и шагнул к нам. То есть не к нам. К Саффе. Какое-то время с ненавистью смотрел ей в глаза, а потом тихо сказал:
— Ты использовала "огненное проклятие". Даже "ядовитые сети" работают не так жестоко. За что, ведьма?
— А может быть у него радиус поражения больше! — вмешался я и ехидно напомнил, — с закрытым ртом даже ведьмы отвечать не умеют.
Он повернулся ко мне. А вот и правильно! Нечего на мою волшебницу таращиться, пусть лучше на меня внимание переключает и даже злость срывает, если так не терпится.
Но злость на мне этот авиатор-победитель срывать не стал, окинул равнодушным взглядом и опустил глаза на огнемет, который одиноко лежал на полу. Я не видел, чтобы он заклятие плел. Он просто плавно провел рукой над шедевром этих трех изобретателей, и шедевра не стало. Расплавился и растекся жалкой лужицей.
