Черноглазая умолкла и вопросительно уставилась на свою подругу. Та произнесла всего несколько слов и улыбнулась мне, на сей раз с нескрываемой симпатией.
— Жанна говорит, вы и сами хорошо справляетесь. Уже больше половины собрали. Всего за один день! Кстати, можете их забрать.
Я подошел к прилавку, рыжая Жанна неожиданно взяла мои руки в свои и сердечно их пожала, как будто благодарила за что-то.
— А вы случайно не знаете, что означает это слово — «Auterive»? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ.
Переводчица коротко рассмеялась и перевела мой вопрос. Рыжая удивленно покачала головой, но ответила.
— Это, конечно же, город, — повторила за ней черноглазая. И уже от себя пояснила: — Город так называется — Отерив.
— Он где-то рядом с Тулузой?
Она пожала плечами.
— Наверное. Скорее всего, рядом.
— А женщина в отеле о нем не знает, — вспомнил я. — Я ее тоже спрашивал, а она сказала — наверняка название фирмы или фамилия художника.
Она перевела рыжей наш диалог и передала мне ее ответ: «Люди вообще очень мало знают». Тут не поспоришь.
Я попрощался и пошел к выходу. Рыжая Жанна что-то сказала мне вслед. На этот раз я понял ее без перевода: «Возвращайся» — или что-то в таком роде.
Я ответил: «Иначе и быть не может». А потом всю дорогу думал почему.
Кстати, девятнадцатый фрагмент пазла — небо, острые верхушки крыш и деревья на далеком холме — я нашел не на улице, а уже в отеле, у себя под подушкой. Пожал плечами — надо же, что творится — и закрыл было глаза, но тут коротко вякнул телефон, и я почувствовал, как кровь приливает к лицу, а сердце скукоживается и твердеет, и тяжелеет, как камень. Какой ужас, я забыл позвонить домой, и последнее sms написал еще в поезде, а потом, получается, пропал на весь день. Не нарочно, просто как-то не подумал, можно сказать, забыл, что у меня есть дом. Просто не ставил вопрос таким образом. Утратил не память, но способность постоянно иметь в виду, что кроме текущего здесь-и-сейчас существует еще что-то, какая-то предыстория, контекст, бэкграунд. Нечего сказать, хорош. Они же там с ума сходят, телефон забит сообщениями, как рыбье брюхо икрой, в последнем — дюжина вопросительных знаков и больше ничего. Так мне и надо.
Надо было бы немедленно позвонить домой, да я и хотел позвонить, но почему-то так и не решился набрать номер. Мне казалось, что знакомый голос на том конце провода станет мостом, по которому мне волей-неволей придется вернуться обратно
