И вот мы с Чарли гуляли по городу и случайно заехали в аэропорт.
Я всегда любила смотреть на самолеты и мечтать, что когда-нибудь на одном из них кто-нибудь увезет меня в далекие и прекрасные края. И то, что в это самое время рядом со мной стоял очередной ненужный мне человек, мне совсем не мешало.
– Скоро я увезу тебя отсюда на одном из этих самолетов, – сказал мне мой практичный кузен Чарли.
Я обмерила его взглядом с ног до головы и высокомерно спросила:
– И тебя даже не будет при этом смущать то обстоятельство, что я люблю другого?
– Тьфу, – в сердцах сказал Чарли и отвернулся от меня, и тоже стал смотреть сквозь огромное окно здания аэропорта на взлетающие навстречу своей мечте самолеты.
И тут вдруг кто-то громко, на весь аэропорт воскликнул:
– Смотрите, это же Лаура Бенито!
И в огромном шумном здании аэропорта Грег Бенито подошел к своей Лауре и крепко обнял ее. И им было глубоко безразлично, сколько там людей вокруг них сейчас побросали свои сумки, чемоданы и родных и вывернулись в их сторону.
Потом Лаура направилась к выходу в окружении своего неизменного эскорта, а Грег стал рассказывать носильщикам, что надо делать с багажом Лауры и как аккуратно надо с ним обращаться. И носильщики стали переносить огромные квадратные свертки Лауры на грузовые тележки.
Гораздо позже мы узнали, что это были картины. Оказывается, Лаура стала рисовать, и получалось это у нее очень и очень неплохо.
Лаура шла навстречу мне, и это была уже совершенно другая Лаура. Совсем не та взбалмошная и беззаботная девчонка, какой три года назад она уехала из этого города.
На ней был строгий темный костюм, туфли на высоком каблуке подчеркивали стройность ее фигуры. И всем и каждому было ясно видно, что теперь Лаура – уже совсем взрослая.
Мне нужно было непременно хоть что-то ей сказать, и я сказала ей:
– Здравствуй, Лаура.
Лаура остановилась.
– Привет, Розмарин, – сказала она, – не заметила тебя сразу.
– Я рада тебя видеть, – сказала ей я, – я рада, что ты приехала.
Лаура внимательно на меня посмотрела.
– Ты действительно в этом уверена? – серьезно спросила она меня.
Не скажу, что она слишком уж за эти годы похорошела. Но в ее глазах, в глазах моей ровесницы Лауры Бенито была видна такая усталость и мудрость взрослой женщины, что меня это очень поразило.
И только теперь мне стало ее по-настоящему, искренне жаль.
– Конечно, я рада тому, что ты приехала, – сказала я, – у нас ведь всегда были с тобой неплохие отношения, а в последние годы – особенно, – зачем-то добавила я и густо покраснела.
