– Пресвятая Дева! – прошептала Римильда. – Я, наверное, сплю.
– Спишь. – Голос шел со всех сторон сразу. – Но ты слышишь Меня.
– Я слышу, Господи!
– Так иди же ко Мне!
Яркий свет раскаленного белого солнца, поднимающегося из красных песков, ослепил Римильду.
– Миледи! Миледи!
Кто-то тряс Римильду за плечи.
– Как холодно! – прошептала она дрожащими губами.
– Я нашел вас здесь, на полу! – Брат Констанс выглядел испуганным и удивленным.
– Я пришла помолиться. И, кажется, уснула. Дорога была трудной. – Римильда еле-еле выталкивала слова, она все еще находилась под властью видения.
– Я позову Калев.
– Не нужно, брат Констанс. Вы встали к заутрене, так выполняйте свой долг. А я выполню свой.
Старик подслеповато моргал.
– Теперь я знаю, что мне делать.
Римильда выбежала из часовни.
Замок медленно пробуждался, из кухни тянуло теплом и свежим хлебом, у камина в большом зале возились двое мальчишек, выгребая золу. Все как обычно – привычный покой, который может расколоться в любое мгновение по прихоти озлобленного соседа. Но этому не бывать! Желание действовать горело в душе Римильды, яркое, как факел.
– Вульф, – окликнула одного из мальчишек Римильда. – Найди Фрила и пришли его в мои комнаты.
Мальчик убежал, радостный, что избавился хоть на время от грязной и противной работы. Римильда поднялась к себе, где ее встретила раздраженная Калев.
– Я уже хотела отправить слуг тебя разыскивать. Где ты была? Постель холодная.
– Я молилась в часовне.
– Ночью, в бурю и жуткий холод? – удивилась няня. – Ты сошла с ума.
– Господь не спит ночами, – ответила Римильда. – Теперь я знаю, что должна сделать.
– Ты должна одеться и позавтракать, иначе заболеешь.
– Я должна поехать в Палестину. Найти брата и привезти его домой, пусть даже мне придется его связать и тащить на веревке вслед за лошадью.
Калев выронила подсвечник, он загрохотал по плитам пола.
– Это тебя сам Всевышний надоумил?
– Именно. Я молилась, мне ответили.
Калев не стала поднимать подсвечник, подошла к Римильде и потрогала ее лоб.
– Жара нет. Но ты явно бредишь. Может, эль вчера был несвежий. Говорила я Найн не подавать его. Или хотя бы шепнуть тебе, чтобы не пила. Барона мне не жалко, пусть он хоть сдохнет под кустом, исходя кровавой рвотой.
– Я абсолютно здорова, – успокоила няню Римильда. – А мысль об отравлении Филиппа мне нравится. Жалко, что я не намерена больше приглашать его в гости. Но я эля не пила.
– Но ты все же бредишь.
– Нет. – Случившееся в часовне не может быть бредом, это Римильда знала точно. – Я все обдумала. Я поеду за Деневульфом. Близится зима, замок оставлю на Фрила, в холода Дауф выдержит любую осаду. Даже если Филипп или кто-либо еще разорит наши земли, Деневульф все приведет в порядок.
