В затененном холле было прохладно; Сара остановилась на мгновение перед зеркалом, поправила прическу и зашла в гостиную.
Мэриджон сидела за столом у окна, сжимая пальцами ручку. У нее за спиной, слева, находился высокий симпатичный мужчина со спокойными глазами и волевым ртом. Он мог видеть через плечо Мэриджон, что она пишет. Когда Сара вошла в комнату, они оба подняли головы.
— А, это ты,— Мэриджон на мгновение положила ручку.— Майкл, дорогой, это Сара... Сара — это Майкл Риверс.
— Здравствуй,— сказал Риверс; приветливо улыбнувшись, он оглядел ее глазами юриста. Сара ответила на приветствие; изучающий взгляд законника потеплел, рот стал более мягким.
— Позволь поздравить тебя со вступлением в брак. Лучше сделать это с опозданием, чем никогда.
— Спасибо,— застенчиво произнесла она.— Большое спасибо.
Возникла пауза. Смущенно словно объясняя свое появление, Сара сказала:
— Я захотела узнать, не вернулся ли Джон. Он не сказал точно, когда возвратится из Пензанса, и я подумала, что, возможно...
— Нет,— сказала Мэриджон,— его еще здесь нет. Она повернулась к Майклу.
— Дорогой, сколько еще бумаг я должна подписать?
— Еще вот этот акт о передаче...
Он склонился над Мэриджон. Его движение заставило Сару приглядеться к этой паре. Она внезапно вспомнила слова Джастина. «Было видно, что он любит ее. Он целовал ее в присутствии других людей, по-особому улыбался ей — ну, ты понимаешь? Дети всегда замечают подобные вещи...»
Казалось странным, что они развелись.
— Отлично,— сказал Риверс, собирая бумаги; Мэриджон отложила ручку в сторону.— Завтра я увезу их в Лондон.
— Ты остановился где-то поблизости от Бариана?
— У Хоукинсов в Маллионе.
— У Хоукинсов! Ну конечно! Они по-прежнему живут в том маленьком домике у пристани?
— Нет, они...
Он замолчал, прислушался. Мэриджон тоже стала слушать. Сара почувствовала, что ее сердце забилось чаще; она повернулась к двери. Издалека донеслись звуки шагов; гравий скрипел под чьими-то ногами.
— Это Джон,— сказал Риверс— Ну, мне пора. Я сообщу тебе результат этих переводов и свяжусь с Матисоном из Сити насчет государственных ценных бумаг.
Но Мэриджон по-прежнему вслушивалась в шорох шагов. Они уже доносились с крыльца, потом — из холла. Вдруг стало тихо — человек остановился.
— Джон! — позвала Мэриджон. Дверь гостиной открылась.
— Здравствуй, Майкл,— невозмутимо произнес Джон.— Как дела? Привет, дорогая Сара,— тебе уже лучше?
Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
