— Спасибо,— отозвалась Сара, улыбнувшись Мэриджон.— Большое спасибо.
Мэриджон покинула комнату. Из коридора донеслись шаги Джона. Сара услышала, что он остановился.
— Когда обед? Через полчаса?
Мэриджон, видимо, утвердительно кивнула головой.
— Я буду на кухне.
— Мы спустимся, когда будем готовы, и немного выпьем.
Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и зевнул, широко раскрыв рот. Похоже, каждый мускул его лица при этом напрягся.
— Ну? — произнес Джон.
— Ну? — улыбнулась Сара.
— Тебе здесь нравится?
— Да. Тут очень красиво, Джон.
Он снял туфли, стянул с себя рубашку и освободился от брюк. Прежде чем Сара смущенно повернулась к окну, за которым блестело море, она увидела, как Джон откинул одеяло с кровати и упал на белую простыню.
— Что мне надеть к обеду? — неуверенно спросила она.— Мэриджон переоденется?
Джон молчал.
— Джон?
— Да?
Она повторила вопрос.
— Не знаю,— ответил он,— Какое это имеет значение?
Он разглядывал свои пальцы, нервно теребившие простыню. Сара ничего не сказала; в комнате воцарилась тишина; нервы девушки стали медленно натягиваться. Она вспомнила свой почти забытый страх перед его Отсутствующим Настроением.
— Подойди сюда,— внезапно произнес он; когда Сара испуганно вздрогнула, Джон добавил: — Господи, что с тобой происходит?
— Ничего, Джон,— она шагнула к нему. — Ничего.
Он потянул ее, усадил на простыню рядом с собой и принялся целовать губы, шею и груди девушки. Его руки причиняли ей боль. «Как можно заниматься любовью, когда он в таком настроении?» — подумала Сара. Джон откатился от нее и одним легким движением встал с кровати. Он по-прежнему молчал. Она увидела, как Джон открыл чемодан, вывалил его содержимое на пол и без интереса уставился на кучу вещей.
— Что ты ищешь, дорогой?
Он пожал плечами. Отыскав рубашку, молча надел ее.
— Ты, наверно, устала после долгого путешествия,— произнес наконец Джон.
— Немного.
Она испытывала чувство стыда, смущения, с трудом владела своим языком. Саре показалось, что Джон снова надолго замолчит, но она ошиблась.
— Секс по-прежнему тебя мало интересует, да?
— Нет, интересует,— тихо сказала она; слезы защипали ей глаза.— Просто все это для меня непривычно, я не знаю, как реагировать, когда ты причиняешь мне боль.
Он ничего не сказал. Она увидела, что он надел новые брюки и подошел к умывальнику; слезы застилали ей глаза. Она нашла среди вещей платье и стала снимать с себя юбку и блузку; ее движения были скованными, пальцы плохо подчинялись Саре, она едва справлялась с «молниями» и пуговицами.
