В 1927 г. сотрудники ОГПУ постарались предотвратить готовящиеся зарубежными монархическими организациями массовые отравления делегатов съезда Советов (Захарченко обсуждала с бывшим военным министром Временного правительства А.И. Гучковым план закупки в Германии отравляющих веществ) и захват Кремля отрядом из 200 офицеров-кутеповцев.
Сомнения Захарченко-Шульц в надежности Якушева и двойная игра (выявившаяся впоследствии) агента ОГПУ Опперпута создавали напряженную обстановку. В марте 1927 г. ОГПУ направило на переговоры с генералом Кутеповым Потапова и «военно-морского представителя МОЦР» Зиновьева, сотрудника Разведывательного управления Штаба Красной Армии. Предложение Кутепова о посылке в СССР группы террористов (20–30 человек) отклонить оказалось невозможно.
Ускоренному завершению операции «Трест» способствовало предательство и бегство в апреле 1927 г. в Финляндию Опперпута, сопровождавшего Захарченко-Шулыц во время переправы через «окно» на границе. Опперпут и Захарченко сообщили финской и английской разведкам о созданной ОГПУ «Монархической организации Центральной России». В рижской газете «Сегодня» появилась статья Опперпута о «Тресте». После этого некоторые иностранные газеты опубликовали инспирированные ОГПУ сведения о работе Опперпута (уже после побега) на советскую разведку, что способствовало компрометации и подрыву доверия к нему. Также были предприняты меры, чтобы вызвать подозрения относительно Захарченко-Шульц. Стремясь реабилитировать себя, Опперпут и Захарченко решили нелегально пробраться на советскую территорию для организации терактов.
Э.О. Опперпут (Александр Упениньш), бывший штабс-капитан царской армии, служил в Красной Армии и к 1920 г. был помощником начальника штаба войск внутренней службы Западного фронта. Тогда же он вступил в савинковскую организацию «Народный союз защиты Родины и свободы» и познакомился с самим Савинковым. Уже будучи начальником Минского укрепрайона, Опперпут был арестован ЧК, и, находясь в тюрьме на Лубянке, начал сотрудничать с чекистами. Выдав личный состав организации, он написал разоблачающую Савинкова брошюру. После освобождения в 1922 г. жил в Москве, занимался коммерцией, и, став секретным сотрудником ГПУ под фамилией Стауниц, сообщал иностранным посольствам подготовленную чекистами дезинформацию. Опасаясь за свое будущее и не доверяя чекистам, Опперпут начал двойную игру. Этому способствовал слабый контроль и чрезмерное доверие к нему со стороны чекистов. В последнее время некоторые исследователи ставят под сомнение официальную версию измены Опперпута, но, думается, стоит вспомнить принцип Оккама и не «умножать сущности». Старейший чекист Борис Игнатьевич Гудзь, работавший в 1927 г. в КРО, летом того же года сидел в засаде на квартире Стырне на Кропоткинской улице — на случай появления Оперпута, знавшего адрес помощника Артузова.
