Все застыли в молчании, став свидетелями самого трагического происшествия — непреднамеренного самоубийства. Когда тельце ударилось о землю, мы услышали леденящий душу глухой стук. Все бросились туда, но черный зверек уже мчался по траве, обогнул баки с водой, перескочил загон для свиней и влетел прямо в свою клетку. Там он уселся, дрожа и отдуваясь. Нет, хватит с него свободы!
Содержать зоопарк, пусть самый маленький, совсем нелегко. Даже у себя на родине животные очень капризны. Если бы мы до сих пор держали наш частный маленький зоопарк, не пополняя его постоянно новыми приобретениями, у нас осталось бы не больше десятка прежних питомцев. Во-первых, некоторые виды вообще не выносят жизни в неволе; к ним относятся прежде всего мелкие летучие мыши. Как-то мальчишка принес нам сотню мелких плодоядных летучих мышей — Hemiderma brevicauda. Мы поместили их в просторную затемненную клетку, подвесив на веревочках к потолку массу бананов и прочих фруктов. Мыши с жадностью набросились на лакомство, что не помешало им погибать — примерно по три в час.
Даже виды, легко привыкающие к неволе, нельзя считать надежными. Невесть отчего, без всяких видимых причин, животное просто умирает в расцвете сил, Даже не теряя аппетита. Это случается обычно к вечеру, поэтому препарировать их приходится до поздней ночи. Но звериные горести и напасти подчас оборачиваются для нас выгодой — ведь их болезни, особенно связанные с паразитами, дают самый интересный материал для нашей работы.
О паразитических червях обычно или вовсе не говорят, или упоминают с дрожью отвращения.
Разумеется, вообразить внутри себя копошащуюся массу живых червей — я нарочно подхожу к этому вопросу именно с точки зрения человека — тошнотворно. Если же, однако, посмотреть на дело с другой стороны, оно предстает в ином свете. Сам по себе червь нисколько не отвратительнее любого из нас; это живое существо, живущее нормальной жизнью и вполне эффективным способом добывающее пищу. Более того, жизнь внутренних паразитов — глистов — потрясающе интересна.
Обрабатывая любое добытое животное, мы прежде всего тщательно ищем его паразитов. Очень часто находим множество наружных паразитов: это клещи, вши, гроздья присосавшихся возле ушей или губ ярко-красных клещиков — все они обычны для тропиков. Кроме того, у многих животных имеются специализированные паразиты, которые живут только в шерсти данного вида. В Суринаме среди шерстного покрова трехпалого ленивца (Bradypus tridactylus) почти всегда во множестве гнездятся подвижные, похожие на тараканов насекомые (Bradyprodicola hahneli) длиной примерно полдюйма. Их никогда не встретишь ни на двупалом ленивце (Choloepus didactylus), ни на каком-нибудь другом животном. На летучих мышах живут мухи-стреблиды, у некоторых из них крылья сложены на спинке, другие — бескрылые. В одном доме мы выловили около сотни летучих мышей трех видов, которые, сбившись в кучу, сидели, то и дело переползая друг через друга. На одном виде стреблид не было вообще, на двух других были, но на каждом — свой вид. Ни разу мы не нашли муху одного вида на «чужой», неподходящей летучей мыши, хотя их были тысячи и тысячи. У пойманного нами оленя на спине сидели клещи одного вида, а на белом брюхе — совсем; другие. И нам не удалось перегнать ни тех, ни других в «чужие владения», как мы ни изощрялись.
