Ему хотелось встретиться глазами с Джейкобом, доказать ему, что он ценит хорошее отношение хозяина и хотел бы ему помочь. Никс знал, что тот старается для его же блага.
— Я только подвожу вас, — выговорил юноша, заставив себя поднять глаза.
На лице Джейкоба застыло разочарование — широкий рот скривился, темные, близко посаженные глаза тоскливо смотрят из-под мохнатых темно-каштановых бровей. И огонь, охватывавший его, от взгляда Никса вспыхнул еще ярче, словно стремился испепелить парня.
Чем ближе они подходили, тем ярче разгорался этот пожирающий огонь.
Никс отвернулся.
— Я не могу остаться.
— Что ты сказал?
— Я не могу остаться. Я вам не подхожу.
Джейкоб шагнул ближе. Никс увидел, как сияющая рука приближается к его плечу, и резко отстранился.
— Что происходит? — спросил Джейкоб.
Никс пожал плечами. Как можно объяснить то, чего сам не понимаешь?
— Джейкоб, чувак… — пробормотал он, чувствуя свое бессилие. — Я тебе не подхожу.
— Послушай, если ты подсел на «пыльцу», парень, мы сможем что-нибудь сделать…
— Нет, нет. Это не то.
Эти мантии света Никс видел и раньше: у девушки из сквота, которой перерезали горло, у одного человека, которого Никс заметил в автобусе на Берн-сайд-стрит и которого убили спустя две недели при попытке ограбления. Они были у множества людей, которых он встречал по пути с Аляски, но в последнее время ему стало казаться, что сияние сделалось ярче, наглее, агрессивнее.
Та же мантия света горела вокруг Френка Шедвелла, до того как мать Никса, Беттина, сделала то, что сделала. Если бы Никс остался в Ситке, Беттина тоже погибла бы. Теперь это сияние пожирало Джейкоба, и Никс боялся, что именно его сознание порождает этот свет. И оттого не мог смотреть на хозяина.
Не поднимая глаз, юноша покачал головой.
— Я должен уйти.
Джейкоб вздохнул.
— Иди передохни, перекури, займись чем-нибудь, успокойся. Я пока тебя подменю, — сказал он и хотел занять место Никса возле раковины.
— Чувак, я же сказал, — повторил Никс. — Я не гожусь.
— Никс, мать твою, иди передохни, а потом возвращайся и принимайся за работу.
— Нет. — Никс попятился.
Огонь стал слабеть, и Никс понял, что его решение уйти было правильным.
— Тут ничего не объяснишь…
— Что? — не понял Джейкоб. — О чем это ты?
Никс замолчал и пошел уже было из кухни, но остановился — просто так уйти он не мог. Он был обязан этому человеку. Подняв глаза, он снова взглянул на сконфуженного, печального Джейкоба.
— Ты старался, чувак. Ты сделал все, что мог.