В первые два предвоенные года, занимаясь со мной, Зоран, естественно, не ставил своей задачей научить меня мыслить. Для постижения этого искусства, кроме знаний, нужен также зрелый ум. Я же был ещё ребёнком. Поэтому, используя мой девственный мозг, врождённое свойство памяти и моей биоэнергетики, которых в себе я в общем-то долго не сознавал и сам не мог понять, что это такое, Зоран, образно выражаясь, лишь «накачивал» в меня разнообразную информацию.
В августе 1940 года он уехал к себе на Памир. Немного раньше, чем собирался, так как мою мать, хорошо знавшую идиш, неожиданно для нас решили послать на работу в Богуславскую среднюю еврейскую школу, и вся наше семья переезжала из Мисайловки в Богуслав, куда следовать за нами Зоран не хотел. А ходить к нему в Мисайловку мне, малому, было далеко: три километра городом и семь километров по шоссе Мироновка-Карапиши до села.
Потом война. Моторошное слово – ОККУПАЦИЯ.
* * *
... Помню, на деревьях уже желтели листья и в воздухе плыла паутина бабьего лета, когда в один из дней на рассвете немцы с автоматами на груди и полицаи с короткими винтовками за плечами согнали всех жителей Богуслава – всех поголовно, от младенцев, которых матери несли на руках, до дряхлый стариков – на две городские площади: евреев с вещами – на большую базарную, а украинцев без вещей – на гораздо меньшую площадь перед бывшим районным Домом культуры, в котором теперь размещалось какое- то увеселительное заведение «Только для немцев».
Для чего и зачем согнали, никто не знал, но все догадывались, что сегодня должно произойти что-то важное. Такого, чтобы вот так разом подняли на ноги весь город, тем более спозаранку, ещё не случалось. И ещё не видели в Богуславе столько гитлеровцев с нашитыми на левых рукавах орлами и солдат, у которых кроме автоматов, висели на груди похожие на полумесяцы железные бляхи. Они, эти солдаты, вперемежку с полицаями оцепили всю нашу толпу. Мы с матерью оказались крайними. В шаге от нас, повернувшись к нам спиной, стоял в полицейской форме всем в городе известный Тимофей Гаркавенко – скрывшийся от мобилизации райфи- нинспектор, ходивший раньше по Богуславу с пузатым потёртым портфелем. Для меня, да, вероятно, и для всех остальных детей он тогда был дядька как дядька, ничем, кроме своего портфеля и помятой фетровой шляпы, какие в Богуславе встречались редко, особенно не примечательный. Но теперь на нём была чёрная суконная форма, широкий тёмно-коричневый ремень и винтовка. Это меняло человека разительно.
