Весело болтая об Олимпиаде, потрясающем успехе американских легкоатлетов-негров, Артур и Элизабет медленно шли по Унтер-ден-Линдеп. Как и всегда, проходя мимо здания советского посольства, Артур отвернулся в сторону. Свыше его сил было видеть, как из посольства выходят такие близкие и такие далекие теперь для него люди. В эти минуты Артур чувствовал страшную зависть к ним и громадное желание вбежать в посольство, скинуть с себя личину немецкого бурша, вдоволь поговорить по-русски, поиграть в волейбол во дворе посольства (он почему-то был уверен, что дипломаты играют в волейбол), а потом не спеша пить чай вприкуску, наливая в большую чашку крепкую заварку..
Они миновали Бранденбургские ворота, «Зигесзойле» — «Колонну победы», воздвигнутую кайзером в честь победы над Францией в войне 1870 года, и Тиргартен. На Курфюрстендамм, одной из главных улиц Берлина, Элизабет иногда останавливалась у витрин ювелирных магазинов, любуясь блеском камней. Неожиданно рядом с ними заскрипели тормоза машины. Из черного «хорьха» с гофрированным багажником торопливо выскочил шофер в форменной фуражке и открыл заднюю дверцу. Пожилой плотный господин во фраке и цилиндре не спеша вылез из машины и направился прямо к Элизабет. На Артура он не обратил ни малейшего внимания. Лишь мельком взглянул на него холодными рыбьими глазами.
— О фати![11] — радостно воскликнула Элизабет. — Разреши тебе представить моего нового…
— Я еду на прием в чилийскую миссию, — перебил ее отец. — Мать осталась дома. У нее мигрень, поэтому не опаздывай.
Отец Элизабет молча повернулся, снова бросил подозрительный взгляд на Артура и направился к машине. Лицо Элизабет пылало от смущения.
— Ради бога, не обижайтесь на моего отца. Он все еще считает меня маленькой девочкой и был страшно шокирован, когда узнал, что у меня появились знакомые мужского пола и даже, — она задорно взглянула на Артура, — поклонники.
Но все же настроение было испорчено, и они молча дошли до Груневальда, аристократического района Берлина, где жила Элизабет.
Следующее воскресенье Элизабет и Артур решили провести на озере Мюггельзее. В поезде электрички они доехали до остановки Фридрихсхайн и лесом прошли к самому озеру. На берегах громадного Мюггельзее царил «хохбетриб».[12] Артур с трудом раздобыл лодку, и они долго катались по крошечным заливам, каналам, к которым со всех сторон примыкали небольшие дачи, принадлежащие бюргерам среднего достатка.
