Внутренняя связь снова ожила.
– У вас есть транспортное средство, – сообщил голос, и все стихло.
Какое-то время я постоял на месте, гадая, что делать дальше. Потом с жалким видом пошел вниз по дороге.
Я был примерно в ста метрах от тюрьмы, когда услышал, что меня зовет женский голос. Я обернулся и увидел Олаю рядом с моей машиной, припаркованной у тюремных ворот.
Она подъехала ко мне.
– Я забрала машину с парковки за тюрьмой, – объяснила она.
– Спасибо, что приехали за мной.
– У вас паршивый вид.
– У меня не было даже бритвы. Они часто сажают людей под замок ради собственного удовольствия? С моей мамой все в порядке?
– Она все еще в тюрьме. Они утверждают, что она напала на полицейского. Хотите кофе?
– Да, спасибо.
Олая отвезла меня в ближайший населенный пункт. Мы сели в уличном кафе на открытом воздухе.
– Это один из наших новых небольших городов, – сообщила она.
– Я знаю, – сказал я. – Здесь вырос мой отец.
– Правда? – спросила она саркастически, взглянула на меня из-под тяжелых век и потушила сигарету.
Сначала я не мог понять, зачем она предложила остановиться в кафе. Ей нечего было мне сказать. Но выяснилось, что полицейские разбудили ее своим телефонным звонком, и теперь ей были необходимы кофе и сигарета.
Я решил заполнить паузу, цитируя отрывки из дневника отца.
– Я всегда представлял, что мой отец жил в такой же сельской местности, – объяснил я.
Олая смотрела на меня без всякого выражения.
– По вечерам его родители возвращались с работы или после ее поисков, и мой отец отправлялся в поле или в лес. Весной он собирал крапиву, и они ее варили.
– Они ели крапиву? – спросила Олая. Она была скорее удивлена тем, что я выбрал такую тему, чем действительно интересовалась моим рассказом.
– Ее нужно варить в небольшом количестве воды, тогда получается травяное пюре, – говорил я. – Но оно почти безвкусное, поэтому они добавляли корни ромашки. В другое время они обычно искали в лесу грибы-дождевики и жарили их.
– Франко. – Олая печально покачала головой, как будто она тоже жила тогда. Как будто мы оба тогда жили.
– Франко приказал войскам оцепить вокзал в Бильбао, – продолжал я. – Если кого-то подозревали в том, что он приехал из деревни в поисках работы, то его снова сажали на поезд и отправляли обратно. Поэтому родители отца одевались по-дорожному, брали набитые барахлом чемоданы и садились на поезд в ближайшем пригороде, а в городе им давали бесплатные билеты, и они могли добраться до Андалусии, навестить оставленную там родню.
