— Приветствую тебя, князь! — музыкой прозвучал в зале незнакомый молодой голос, женщина откинула капюшон, и все поразились — как же она была юна! — и светом далеких звезд повеяло от нее, как ветром с непокоренных вершин Сильявалы. — Пусть мир всегда царит в твоих землях, и не погаснет огонь в очагах твоих подданных!
Князь Тим Брандив порывисто поднялся ей навстречу, сделал несколько шагов и почтительно склонил голову. Когда выпрямился и обернулся к своим воинам — на лице его было ликование, потому что в этой незнакомой женщине он увидел огонь — тот самый, который они ждут так долго, огонь надежды! Вслед за ним поклонились все его воины, уставшие забыли об усталости, раненые — о ранах, потому что сердца наполнились невысказанной радостью — они не знали имени этой женщины, а знали бы — не открыли бы даже под страхом смерти, нельзя было допустить, чтобы огонь молодой ормиты погас до того, как она принесет в Долину Высокий Огонь.
На рассвете Риэл и Кирч покинули Бредув и на корабле Ульмаха отправились по Лучне на юг. Их никто не провожал. Им не бросали под ноги цветы. Они ничего не взяли с собой в дорогу. Князь все сделал для того, чтобы никто не знал даже о самом их существовании. Что их ждет? Выстоят ли они против ненависти людей, справедливо возлагающих на них вину за падение Долины перед степняками? Одинок их путь, и никто им не поможет, кроме них самих.
До границы их сопровождал Здарек — лучший следопыт в Долине, он возвращался в Оквиту, к владетельному князю Рону Торвалу. Риэл следопыт показался замкнутым и нелюдимым, он ни разу не заговорил с ней и со стражем едва ли перекинулся словом за все время плавания, даже Ульмах больше не подходил к ним. Риэл не сразу поняла причину столь разительной перемены, а когда поняла, у нее заболело сердце: даже теперь, окруженная людьми, она была обречена на одиночество. Кто-то из страха за себя, кто-то из боязни навлечь беду на нее — ее окружили неприступной стеной молчания, словно она была не человеком, а призраком. Единственный человек, который был этим доволен, — Кирч, так ему было легче охранять ее.
Когда корабль вошел в Калин-озеро, Риэл прильнула к борту и до боли в глазах всматривалась в туманный берег, надеясь увидеть свой дом. Но дом был надежно укрыт даже от нее, и кроме зеленеющей кромки деревьев она не увидела ничего. Только Вересковая скала все так же возвышалась над водой и над ней так же кружили чайки, прилетающие с моря. Риэл взглянула на Кирча с немой мольбой — может быть, он разрешит ей повидать тетку Флу? Но Кирч твердо и непреклонно встретил ее взгляд, и она закусила губу, поняла, что страж не уступит ни уговорам, ни слезам. Поэтому она не стала плакать и уговаривать, она не хотела быть слабой. Ни перед кем.
