— Сейчас ты умрешь, — бесстрастно промолвил искатель и отодвинул ногой стол, расчищая место для поединка.
Рилг ничего не ответил, прикидывая, как бы ему побыстрее расправиться с ним. Омелик, охая и стеная, отполз на четвереньках в сторону. Вокруг стали собираться любители кровавых зрелищ, они делали ставки и азартно обсуждали, нимало не стесняясь, у кого из этих двоих больше шансов остаться в живых.
Искатель напал первым. Отражая его удары, Рилг быстро понял, что перед ним не новичок, а весьма опытный боец, проведший не один поединок, поэтому удвоил внимание и сосредоточился на обороне. Сталь звенела о сталь, разбивались кувшины с вином, трещали табуреты, разбегались по сторонам те, кто не успел прижаться к стене. Искатель никак не мог пробить защиту Рилга и насмешливо бросил ему:
— Разве так сражаются мужчины? Клянусь рогатым драконом! Нападай!
Если он рассчитывал вывести противника из себя, то это ему удалось. Каждый, кто когда-либо наносил Рилгу оскорбление, платил за это жестоко и немедля. Он вспыхнул, как сухая трава, и с потемневшими от ярости глазами пошел вперед, нанося удар за ударом, решив проучить наглеца и уже забыв о том, что убивать его нельзя.
— Так-то лучше, авриск! — крикнул искатель, и выглядел он при этом очень довольным, словно играл в любимую игру.
Они кружили по залу, следя друг за другом, как два зверя, мечи сверкали, отражая пламя свечей и высекая искры, но не приносили преимущества ни тому, ни другому. Омелик забился в угол и принялся молиться — то ли за жизнь дерущихся, то ли за мебель, которую они нещадно крушили.
Внезапно искатель зацепился за чью-то ногу, рухнул на пол, и его клинок отлетел далеко в сторону. Тогда Рилг отбросил свой тоже, и теперь они, тяжело дыша, стояли друг против друга безоружные, все с той же решимостью поквитаться, а поединок был далек от завершения.
— Я тебя убью, — выдохнул искатель.
— Не убьешь, — помотал головой Рилг. — Клянусь рогатым драконом. Куда тебе.
Они сцепились друг с другом вновь, и остатки мебели затрещали под их телами. Постояльцы орали, улюлюкали, между некоторыми тоже завязалась драка.
— Перестаньте! Прекратите! — Омелик едва не плакал, но его никто не слышал. В изорванной одежде, с разбитыми лицами, противники были похожи на смертельных врагов, жаждущих кровной мести.
— Кажется, надо остыть, — сказал сам себе Рилг, он начал терять силы, которые и без того за последние четыре дня были почти израсходованы. Выбрав момент, когда искатель приблизился спиной к окну, он бросился на него, вложив в этот бросок остатки сил, и вместе с ним и оконной рамой вылетел наружу.
