Беатрис нервно пожала плечами. Что она могла рассказать? Хотя она нашла причину своих переживаний, язык не поворачивался назвать ее достойной мрачного настроения. Или дело вовсе не в гороскопе?
Она еще раз вздохнула и вновь пожала плечами.
Эллис посмотрела на часы, на бумаги на своем столе и махнула рукой.
– Работа никуда не денется, да и срочного ничего нет, – сказала она. – Посмотри, какая замечательная погода. Я не помню, чтобы март был таким теплым. Давай прогуляемся по парку, подышим свежим воздухом, да и перекусить там можно. Дарел жаловался, что ты отвратительно питаешься.
Она улыбнулась и потянула Беатрис за руку. После такого напора у нее просто не оставалось вариантов. Беатрис встала, взяла сумочку, легкий плащ и вышла следом за подругой.
В одном Эллис была права: такого теплого марта и Беатрис не помнила. Она даже пожалела, что захватила плащ. Солнце пригревало уже по-летнему, на деревьях парка начали распускаться почки, изумрудно-зеленая травка пробивалась к свету, и в душном, загазованном Нью-Йорке дышалось необычайно легко. Даже гнетущее предчувствие беды как будто отпустило душу Беатрис.
Они сели на лавочке в отдаленной и тихой части парка и несколько минут молчали. Эллис первой не выдержала молчания:
– Если хочешь, можешь ничего не рассказывать. Просто я привыкла, что у тебя всегда все в порядке. Конечно, это эгоистично, но твой безукоризненный внешний вид, твоя сияющая улыбка не оставляли других вариантов.
– Я плохо выгляжу? – тревожно спросила Беатрис.
Эллис улыбнулась.
– Ну вот, я уже узнаю прежнюю мисс Роллинг. Что случилось-то? Последствия не начавшегося романа?
– Понятия не имею, – призналась Беатрис. – Когда я приняла решение, мне стало так легко, а теперь эта тяжесть вновь вернулась. Но ведь я уверена в том, что хочу быть с Дарелом. Да и с Ником мы договорились остаться друзьями…
– Ты сама-то в это веришь? И, кстати, когда это вы успели договориться?
Беатрис рассказала о встрече с Ником в банке и их разговоре.
– Тебя все еще тянет к Нику? – спросила Эллис после минутного молчания.
– Да, – чуть слышно ответила Беатрис. – И я не могу с этим ничего поделать. Наверное, нужно было сказать ему, чтобы больше не смел думать обо мне.
– И, полагаешь, это поможет? – горько улыбнувшись, спросила Эллис. – Разве можно кому-нибудь запретить думать?
– Ты просто никогда не слышала, как я это говорю, – парировала Беатрис. – Но было бы глупо разговаривать так с Ником, если мне все равно придется видеться с ним. К тому же он очень помог мне.
