* * *
Я остановился в гостинице рядом с набережной.
В первый же вечер я вышел на прогулку по маршруту, которым каждый день следовал старик.
Несмотря на ветреный июньский день, на набережной в предвечерний час было полно народу.
Прогуливались старички.
Поспешали подростки.
На лавочках, повернутых лицом к морю, устраивали симпозиумы старушки.
Из зарослей тамариска доносилось молодецкое ржание. Тройка парочек и три хачика зябли в открытом ресторане «Алые паруса» на палубе бригантины.
Лес удочек нависал над канализационным стоком.
Отдыхающие с обиженными на погоду лицами фотографировались на фоне якорей на постаменте.
Бухту бороздили буксиры и одинокий прогулочный катер. В доках и у причалов стояли суда. Над ними, несмотря на поздний час, трудились краны. В бухте плескались мелкие грязные волны.
Я последовательно обошел все заведения, имевшиеся на набережной.
Я побывал в кафе «Алые паруса». Затем поговорил с фотографом с «Полароидом» наперевес, скучающим близ якорей (главной, видимо, достопримечательности города Н.). После – с продавщицей кваса в пуховом платке. Потом – с разбитными продавщицами магазина «Дары моря». Затем – с рыболовами.
Всем опрашиваемым я предъявлял фото Александра Матвеевича, которым меня снабдила его жена. Дедуля на нем выглядел худым, бодрым, веселым, любимым и любящим. (Не знаю, как два последних обстоятельства могло передать обычное фото, но тем не менее он выглядел именно таким.)
Продавцы, официанты, разливальщица кваса и удильщики камбалы узнавали дедушку. Все ж таки он прохаживался одним и тем же маршрутом каждый вечер. Многие уже знали, что он исчез. Однако никто ничего толком не мог сказать о трагических (возможно) обстоятельствах его последней прогулки.
Пароходы в доках и буксирчики, бороздящие бухту, зажгли огни. Ветер усиливался. Набережная обезлюдела. Нехотя, вполнакала, на ней вспыхнули светильники.
Я решил слегка расширить круг поисков.
На пустынном бульваре, расположенном перпендикулярно набережной, первые этажи сталинских домов занимал ряд магазинчиков. В первом из них я увидел в витрине флаконы от «Кристиана Диора», «Шанели», «Кензо» и «Хьюго Босса». Второй магазин кичился вывеской «Эксклюзивная мебель из Испании». Рядом помещался парикмахерский и косметический салон «Жан Диманш». Наконец, четвертый магазин назывался просто: «Золотые изделия».
«Видимо, это местная Пиккадилли… Или – Столешников переулок, или – площадь Риволи…» – подумалось мне.
