Нас учили, что в мире присутствует благодать. Но мы, по человеческой глупости и близорукости, воображаем, будто благодать Божья ограничена, конечна… Вдруг приходит миг, друзья мои, когда глаза наши открываются, и мы видим и осознаем: благодать неисчерпаема. Благодать, друзья, ничего не требует от нас, разве что одного: всегда взывать к ней с доверием и принимать ее с благодарностью.
Двенадцать лет назад Бабетта высадилась на безблагодатный брег. Каждое воскресенье здешние прихожане выслушивали проповедь о благодати, а в будние дни недели пытались стяжать милость Божью благочестием и воздержанием. И вдруг благодать явилась им в образе пира. Пира ценой в целую жизнь, накрытого для тех, кто отнюдь не заслуживал такой щедрости и едва ли мог ее оценить. Благодать снизошла на деревушку Норре Восбург, как нисходит всегда: безвозмездно, без условий, оплаченная не нами.
О милость быстротечная людей!
Стремимся мы сильнее к ней, чем к Божьей.
У. Шекспир[1]
Один мой друг услышал в автобусе разговор между молодой женщиной и мужчиной. Женщина читала книгу Скотта Пека «Неизведанный путь», ту самую, которая так долго продержалась в списке бестселлеров «Нью–Йорк Таймс».
— Что вы читаете? — спросил мужчина.
— Подруга дала мне эту книгу. Говорит, она изменила ее жизнь.
— В самом деле? А о чем книга?
— Не знаю пока. Что–то вроде руководства по жизни. Я пока мало прочла. — Девушка зашелестела страницами. — Вот тут какие главы: «Дисциплина», «Любовь», «Благодать»… Мужчина прервал ее:
— Что же такое благодать?
— Не знаю. До благодати я пока не добралась.
Я вспоминаю ее слова, слушая сводки новостей. Мир полон войн, насилия, угнетения, религиозной розни, судебных исков и семейных крахов. Где же тут благодать? «Чего стоит человек, лишенный благодати?!» — вздыхал поэт Джордж Герберт.
К сожалению, эти слова описывают ситуацию в иных церквях. Словно чистое вино, налитое в кувшин с водой, дивная весть благодати растворяется в сосудах церковных. «Закон нам дан Моисеем, благодать и истина приходят через Иисуса Христа», — писал апостол Иоанн. На протяжении двадцати столетий христиане провели немало времени в спорах и потугах отыскать истину. В итоге у каждой деноминации появилась собственная. А благодать? Что–то непохоже, чтобы церкви пытались соперничать друг с другом в поисках благодати.
* * *
Я воспитывался в церкви, которая резко отделяла «век Закона» от «века Благодати». Позабыв большинство требований Ветхого Завета, мои единоверцы придумали собственные правила, ригоризмом не уступавшие древнееврейским. Первое место среди пороков занимали винопитие и курение. Однако поскольку экономика нашего южного штата зависела от табачных плантаций, тут были сделаны некоторые послабления. Следующим пунктом значилось кино, а потому многие прихожане не посмотрели даже «Звуки музыки». Рок–н–ролл, находившийся еще в зачаточном состоянии, также считался извращением, а то и наущением дьявола.
