. В результате большое число людей, не удовлетворявших высоким нравственным критериям фарисеев, попали в Царство, в то время как многие фарисеи остались за его пределами.
Эта притча едва ли могла ободрить или воодушевить тех, кто всю жизнь свою посвятил соблюдению Закона Божьего до мельчайших деталей. Я мысленно представляю себе, как многие слушатели Христа начали сомневаться в справедливости такого суда. Вряд ли эта история могла претендовать на то «прямое свидетельство», с помощью которого можно было переубедить людей. Я представляю, как многие Его слушатели ворчали, видя, что Он ниспровергает «старые пути», и задавались вопросом: «Какое же царство можно построить на таких учениях? Царство слабаков и сентиментальных мечтателей?»
Когда я в первый раз читал 25-ю главу Евангелия от Матфея, у меня также возникали подобные чувства. Как можно измерить столь расплывчатые критерии, как любовь? У фарисеев было нечто солидное, и они должны были получить соответствующую награду. Учение о благодати могло стать самым опасным учением для нашего мира. Как можно доверять таким принципам Божьего правосудия?
Другими местами Библии, которые поселили во мне сомнение в справедливости Бога, были Бытие 4:1-7 и Рим. 9:14-18.
Особенно застал меня врасплох вывод к эпизоду о Каине и Авеле. В то время я уже вошел в христианство через адвентистские врата и не сомневался, что овощи должны быть лучше крови. Но Бог принял жертву Авеля, и это казалось мне, в лучшем случае, произволом. Тогда я еще не знал, что вскоре столкнусь с символикой одного из самых непопулярных учений в истории христианства — учения о заместительной жертве Христа. Так или иначе, весь упомянутый эпизод поставил передо мной больше вопросов о характере Бога, чем дал ответов.
Когда я прочитал Рим. 9:14-18, у меня возникли совершенно другие проблемы. В 15-м стихе Павел цитирует Бога следующим образом: «Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею». Затем Павел в стихах 17 и 18 повернул вспять весь ход своих мыслей и заявил, что Бог ожесточил сердце фараона, чтобы продемонстрировать Свою силу. «Кто Этот Бог, — спрашивал я себя, — Которого мы вроде как должны любить? На каком основании Он одних спасает, а других губит? Неужели Бог может действовать так несправедливо, по Своему произволу? Можно ли в самом деле доверять Такому Богу?»
Это всего лишь некоторые вопросы, возникшие у 19-летнего юноши, который впервые прочитал Библию. Конечно, вопрос о справедливости Бога возникает не только при чтении Библии, но и в повседневной жизни.
