Елена Уайт полагает, что наши прародители и их дети были не только «хорошо знакомы с условиями спасения человечества», но и «понимали систему жертвоприношений, установленных Самим Богом», «Жертвоприношения, установленные Богом, должны были постоянно напоминать человеку о том, что он нуждается в исповедании своих грехов и живой вере в обетованного Искупителя. Они должны были свидетельствовать падшему человечеству о том, что грех приводит к смерти»[2].
Мы можем только догадываться о том, какое сильное впечатление на Адама и Еву, — которые до этого никогда даже не видели смерти, не говоря уже о том, чтобы самим отнимать у кого бы то ни было жизнь, — произвели жертвоприношения. Тот факт, что возмездие за грех — смерть, поразил их воображение с такой силой, которую не дано понять другим людям, «привыкшим» к смертоносным последствиям греха. Совершенно очевидно, что когда Адам принес свою первую жертву, он понимал, что это невинное животное умерло за его личный грех.
Заместительная жертва лежит в основании символики спасения с самого начала послепотопной библейской истории. Смысл переживаний Адама и Евы, описанных в первых главах Библии, становился все более понятным по мере того, как авторы Ветхого и Нового Завета добавляли все новые и новые детали к ребусу проблемы греха. То, что первым патриархам казалось бессистемным набором жертв, было упорядочено во времена Исхода. Ежедневные жертвы и важные обряды ежедневного очищения, которые предвосхищали великий суд над всяким грехом, стали неотъемлемой частью жизни евреев благодаря законам, которые Бог дал через Моисея.
Однако интересно отметить, что ни один из ветхозаветных писателей не прояснял смысла жертв. Винсент Тейлор указывает, что «нигде в Ветхом Завете мы не находим разумного объяснения жертвоприношений. Они воспринимаются древними как само собой разумеющееся Божественное установление, и единственный принцип, лежащий в его основании, выражен словами: "Кровь есть жизнь"»[3]. Как и в истории, описанной в 3-й и 4-й главах Книги Бытие, смысл жертв, по-видимому, был достаточно очевиден для тех, кто приносил их. К счастью, о символическом значении заместительной жертвы в Новом Завете говорится больше, чем в Ветхом, и прежде всего о том, как эта жертва связана со смертью Христа.
С другой стороны, как отмечает X. Уилер Робинсон, мы можем многое узнать о важности смерти Христа из Ветхого Завета, поскольку использование этого понятия в Новом Завете во многом «обусловлено ветхозаветным смыслом жертвоприношений»
