И Бог вновь принимает этот вызов: «Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги» (Иов 2:6). Зачем же сберегать душу Иову, то есть оставлять его в живых? Да потому что тогда непонятно будет, кто сорвал банк: если он умрет, он уже не сможет прославить Бога.
И каков результат? Иов, сидящий на куче пепла с черепицей в руке, чтобы скоблить себя от проказы, и его жена, призывающая похулить Бога и умереть. «Ты все еще тверд в непорочности твоей?» — насмехается она над мужем (Иов 2:9).
И что же ей отвечает Иов? Вы не поверите! Он говорит: «Ты говоришь, как одна из безумных; неужели доброе мы будем принимать от Бог, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими» (Иов 2:10).
Потрясающе.
Станет ли кто служить Богу, если их ровная и спокойная жизнь вдруг обратится в трагедию? Я употребляю слово «трагедия» в прямом смысле, чтобы не путать с тем, что некоторые богословы называют страданиями.
Джон Барбур определяет трагедию следующим образом:
Трагедия — это падение хорошего человека. «Хороший человек» — это тот, кто обладает определенными представлениями о нравственности и кто воплощает в себе идеал праведности, бытующий в данном обществе. Несмотря на свое благочестие и порядочность, жертва трагедии страдает и умирает при самых необычных и печальных обстоятельствах. Через все книги, посвященные проблеме человеческих несчастий, красной нитью проходит мысль о том, что никакие добродетели не могут обеспечить вам безбедное существование, поскольку в жизни всегда остается место для трагической ошибки. А зачастую эта трагическая ошибка и вызванные ею страдания и горе являются прямым следствием прекрасных и высоконравственных действий главного героя; человеку же менее добродетельному, как правило, удается избежать несчастья. Таким образом, именно добродетель и способствует падению человека.[46]
Серьезные страдания (трагедия) это страдания, которые разлагают, деморализируют и разрушают человеческий дух, а также такие, до причин которых невозможно докопаться, чтобы понять, насколько они заслуженные (например, смерть ребенка).[47]
Обеспокоенный, озадаченный
Иов страдает именно потому, что он хороший человек. Он обнаружил, что можно праведно служить Господу и все равно быть несчастным. И именно поэтому все мучения кажутся ему необъяснимыми: он их не заслуживает!
Если бы Иов был известный грешник, мы бы сказали: «Да, воистину есть справедливость на земле! Старина Иов получил по заслугам!». А был бы он обычный человек, мы бы сказали просто: «Да уж, у Иова был сегодня тяжелый день. Но такова жизнь: одним везет больше, другим — меньше».
