Вопрос «Что теперь?» не только спасает нас от погружения в пучину жалости к самим себе, он еще и дает нам что–то, на что можно надеяться. «Что теперь?» означает, что мы все еще движемся, развиваемся, растем. Иными словами, у нас есть будущее. А значит, наша жизнь еще может наладиться. И это очень важно, ибо нет ничего более беспросветного, чем будущее, которое никогда не будет лучше прошлого, и нет ничего более обезнадеживающего, чем уверенность в том, что лучшее в жизни уже позади, что какой бы хорошей ни казалась нам эта жизнь, какие бы хорошие события ни происходили в ней, лучшей, чем раньше, она не станет.
Поверьте мне на слово, я испытал все это на собственном опыте. Подобно древним израильтянам, мы готовы на вербах повесить наши арфы, ибо как нам петь песнь Господню на земле чужой?
Недавно после богослужения ко мне подошла одна семейная пара средних лет. Они представились и сердечно поблагодарили меня за проповедь, а потом женщина сказала: «Было так приятно видеть, как вы улыбаетесь!».
Для меня это было несколько неожиданно, но я сказал ей спасибо.
«Нет, правда, я серьезно говорю вам, нам было очень приятно видеть вашу улыбку».
Я вновь поблагодарил ее, но она взяла меня за руку и на глаза у нее навернулись слезы: «Вы, должно быть, не совсем понимаете, что я имею в виду». — «Признаться, нет».
«Дело в том, начала она, что паша дочь погибла в автомобильной катастрофе. Ей было всего семнадцать лет. Я никак не могла смириться с этой потерей. Мне казалось, после этого уже не стоит жить, я никогда не смогу быть снова счастлива. Когда мы узнали, что вы сегодня проповедуете, — а мы слышали, вы пережили подобную трагедию, — мы решили, что, может быть, вы сможете нам… мне помочь. Я хотела посмотреть, как вы справляетесь со своим горем. И вот, когда вы говорили, я вдруг увидела, что вы улыбаетесь, и поняла, что еще не все потеряно, что я смогу жить дальше и, возможно, когда–нибудь тоже смогу опять улыбаться. Я думала, этого не будет никогда, но ваша улыбка вселила в меня уверенность, что я тоже смогу — когда–нибудь…
Мне сразу же вспомнился псалом 41. От первой до последней строки он пропитан горем и отчаянием. Рей Стедман назвал этот псалом «блюзом царя Давида». Но в двенадцатом стихе автор говорит: «Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его» {выделение мое. — Р. Д.). Бывают времена, когда мы не можем славить Бога. Мы пытаемся, но не в силах произнести ни слова. Нам так плохо, что мы не можем ни воздавать хвалу Господу, ни молиться, ни даже верить.
