Тяжелей всего Иеремии было не с народом жестоковыйным, который отвергал проповедуемое пророком слово и хотел убить его; тяжелей всего ему было с Богом, призвавшим его на служение.
Можно также упомянуть и пророка Аввакума. В его небольшой книге мы находим его страстные упреки Богу, его возмущение несправедливостью этого мира и процветанием нечестивых, недовольство тем, как Господь наказывает виновных.
И, в конце концов, Сам Иисус. Хотя я с некоторым опасением осмеливаюсь коснуться этой священной темы, Его терзания в Гефсимаиии накануне распятия непередаваемы. Лишь небрежно оброненные слова, слабые намеки говорят нам о Его переживаниях. Сказав ученикам Своим, что душа Его скорбит смертельно, Он…
Отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. (Мф. 26:39)
Трижды произнес Господь молитву сию. Явился же Ему Ангел с небес и укрепил Его. И, находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. (Лк. 22:43,44)
Когда Христос только начинал Свое служение, Он сорок дней и ночей провел в пустыне в посте и молитве, и потом, будучи уже физически истощен, Он был искушаем дьяволом. Нам не известно, насколько ожесточенна была их схватка, но мы точно знаем, что тогда у Иисуса не проступал кровавый пот. А кто может измерить всю горечь Его предсмертного крестного возгласа: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?».
Почему эта битва всегда столь ожесточенна? Да потому, что Господь хочет изменить нас, а мы не желаем меняться. По крайне мере, не так радикально и не так, как задумал Бог. Я говорю о реальных переменах. Не о пластической операции, а о полостной. Вот чего добивается от нас Господь. Он хочет проникнуть в самые глубины нашего естества и вырвать «Иакова» из наших внутренностей.
Как вы думаете, почему ангел спросил Иакова, как того зовут? Он что, сам не знал? Неужели Бог послал его просто так, с неким безымянным ордером на арест с пустой графой «Ф. И. О.»? Я в этом сильно сомневаюсь.
Признания вот чего добивался от Иакова ангел. Не информации, а признания. На древнееврейском языке личность человека выясняли вопросом: «Кто ты?». Когда же кого–либо спрашивали: «Как тебя зовут?», имелось в виду совсем иное. Здесь уже дело касалось характера человека, затрагивалось значение его имени.
Ты жаждешь благословения? Как сильно ты стремишься к нему? А как тебя зовут, каково твое настоящее имя, вскрывающее глубинные, темные закоулки твоей души?
